Рассветный час. И в этой рани молочной дымкою в окне плывет симфония тумана, звучит,доносится ко мне. И тополек,проснувшись рано,верхушкою кивает в такт, и каждый лист его - на стане в той партитуре нотный знак. Березку юную ласкает вор-ветерок, презрев молву, и в нетерпении срывает с нее шуршащую листву. И клены пламенем багряным вещают осени приход, и под аккорды фортепьяно сплетают ветви в хоровод. Так акустическим обманом друг другу в такт,друг другу в лад звучит симфония тумана и бьет в литавры листопад. От тех мелодий сердцу тесно... Взорвавшись,скрылась тишина. И дирижирует оркестром с небес ущербная луна.

Вновь осень.И вновь журавлиная стая курлычет и клином парит над землей. И с нею опять улететь я мечтаю, но снова взлетела она не со мной... А где-то вдали ты опять повстречаешь тот клин в поднебесье средь яркого дня, и вновь загрустишь ты,и снова отчаясь, средь птиц белокрылых ты ищешь меня... В тепло на чужбину торопится стая, гнездовья покинув,курлычет,скорбя. И крылья раскинувши,мост воздвигает, по воздуху мост - от меня до тебя.

Жестокий век. Руины всех основ, где похоть над любовью скалит зубы. Но к счастью есть - не миражом из снов, есть в наше время Орден однолюбов! Пусть где-то за собою жгут мосты, пусть медные трубят цинизма трубы, коль для него единственная ты, он рыцарь,он из клана однолюбов. Не по наслышке этот дар - со мной, всю жизнь одно лишь имя шепчут губы... Я в вашем Ордене, я стих сегодня мой вам посвящаю, братья-однолюбы!

Ты представь: опушка,лес,осинка, капельки росы на паутинке. Солнца луч с росинками играет, словно бриллианты рассыпает. Паутинку тронуть не посмею, затаю дыханье перед нею... Семь чудес - Египта пирамиды, семь чудес - сады Семирамиды, ............................ На восьмое притязать не буду, но сознайся, это ли не чудо?!

Не Вам, в ком холод равнодушных глаз, стриптиз души конечно не для Вас. Нет,не для Вас,предубежденье в ком - пророка нет в отечестве своем... Я Вам пишу,кого строка найдет, Вам, кто читая между строк, поймет, мой примет стих,родившийся в тиши, не блажью - состоянием души.

В работе, хлопотах чредою мельканье дней, мельканье лет... Остановись на миг! Открою нет, подарю тебе секрет. Не верь зеркальным отраженьям, не верь листкам календаря. И мимолетное смятенье души - отбрось,не хмурься зря. Морщинку походя,игриво сотри с лица улыбкой губ. Захочешь знать мила ль,красива - в глаза взгляни тому,кто люб. Лишь в них правдиво отраженье, лишь там увидишь вновь и вновь как прежде - то же восхищенье, все ту же нежность,ту ж любовь... Не верь годам,гони их в дверь! Ты блеску глаз любимых верь.

Этот голос,знакомое это лицо, и прямою наводкою в сердце слова. Почему о войне? Это ж время отцов, и о нем лишь кино,да в народе молва. Так откуда рыдающий струнный аккорд, и стремительный такт,словно строя шаги, будто сам защищал ты скалистый фиорд, и бушлат твой завидя,бежали враги. Словно сам ты с пехотой ползком пропахал от границы до Волги, и снова назад, сам комбатом в смертельной атаке вставал, увлекая вперед за собою солдат. Сквозь себя пропустил ты и кровь на снегу, и последний солдата сраженного крик. ...Потому и упал ты на полном бегу, что в полсилы ни жить,ни любить не привык.

Если у глаз поселилась морщинка, еле заметная,как паутинка, если украдкою мама заплачет - знать бы мальчишке,что это значит. Если другая морщинка явилась - что-то с мальчишкою вновь приключилось. И осеняет лишь с возрастом нас: -Сколько ж морщинок у маминых глаз...

Четырнадцать только...Создатель,не рано ль? Откуда в нем это: упрямство барана, то ярость слепая,то смех без причины, младенца капризы,ухмылки мужчины... Лекарства глотаю. Доведена. Точка. Да полноте,это ведь только цветочки!

Есть на свете немного, по пальцам их счесть, настоящих друзей. У меня они есть! И врагов не занять,а куда же без них? Лишь в лицо бы их знать,да про замыслы их. Не врагов опасаюсь я - льстивых речей: коли ты на коне, нет любви горячей. А случится беда - враз в кусты уползут, под сребряников звон,не моргнув, продадут. Без врагов,без друзей нет по жизни дорог. Лицемерья людского спаси меня, Бог!

Коли не пишется - экая важность! Рифму давить из себя не спеши. Стихосложенье не блажь, а диагноз, боль головная,смятенье души... Коль не рифмуются,дыбятся строки, ручку оставь,от стола отойди. Тихо постой у окна. На высоком на небе облачко вдаль проводи. Ну а стихи - с облаками,внезапно от горизонта опять наплывут. Пусть не сейчас,не сегодня,так завтра снова живительной влагой прольют...

Очень дружат с ним в игре Все ребята во дворе. То летит,то мчится вскачь Наш любимый круглый ... \ мяч \ * * * То урчит,то затихает, Он усталости не знает. Не приемник,не будильник - Наш кухонный ........... \ холодильник \ * * * Все вверх дном перевернули, Утомились и уснули. Презабавные ребята - Наши милые ...... \ котята \

Тебе посвящались сонеты,баллады и в знойной кастильской ночи серенады. Порою в мечтаньях ты берег далекий, порою трясина иль омут глубокий. Порой отвергаешь,порою зовешь, то горькая правда,то сладкая ложь. Весенний дурман,вдохновенье поэтов, ты верность Ромео,ты нежность Джульетты. Ты древность седая,ты юная новь, ты грех,ты святая, ты вечность любовь!

Коль полюбишь - отбрось все сомненья с пути, всех завистников злость,все преграды смети. Прочь,холодный расчет,пересуды подруг! Ведь любовь - это чудо протянутых рук, чудо глаз,что в его утонули глазах, чудо слов,что друг другу должны вы сказать, чудо звезд,что двоим вам сияют в ночи, да луны,что о тайне прекрасной молчит, да в сердцах унисоном бурлящая кровь... Это дар неземной, коль с тобою любовь. Аллилуйя любви! Да святится любовь!

Помню,как в сумраке школьного зала Штрауса вальса запись звучала, магнитофончик на столике старый, кружатся,кружатся школьников пары. Щеки пылают от нежного взгляда, Боже,как близко глаза твои -рядом... В вальса волнах мы плывем-уплываем, - Тихо,молчи,все в глазах я читаю! Смолкли аккорды растаяли звуки, держат девчонку крепкие руки. - Танец окончен,не замечаешь? Что же ты руки не размыкаешь?! Взгляды косые в сторону нашу. Что мне до них, коли нет тебя краше! Помню,как в сумраке школьного зала музыка вальса все нам сказала...

Вновь поднимая генные глубины, рожденные язычества порой, мерещатся мне давние картины, когда я слышу звуки Болеро. То каменные бабы на кургане, то в волнах ковыля степной простор, то вдалеке сквозь марево тумана блеснет кочевья древнего костер. А иногда я ощущаю остро костра другого саксаульный дым, оазис,караван,верблюдов поступь, укутанный в накидку пилигрим... Ах, Болеро! Тем чарам нет границы. В волненьи слушаю,закрыв глаза, и мысли разлетаются,как птицы, и вот она - незванная слеза...