Когда от горького похмелья Почти дымилась голова, Припомнив бывшее веселье, Я стон издал: "Впредь - никогда! Отныне будет и до века Забыта гульбищ суета И в мнении равнодушном света Я ангел стану. Mea culpa!" Но вот капустного рассола Вкусили алчные уста, И немощь тела поборола Его пахучая струя. А Бахус, ветреный проказник, Мне рюмку шлёт, в ней - не вода! Припомнив подходящий праздник, Сосуд я осушил до дна.

Когда развратнику невинных дочерей Безумные отправят, восхваляя, И в жутком плене слепоты своей Дев отдадут на ласки негодяя. Когда разбойнику дадут вершить закон Меч правосудия положат в его руки, То будет грандиозный пир ворон, И сотрясётся мир от горьких звуков. Когда убийца станет врачевать Исполнится Пророка предсказание - Проклятия вечного тяжелая печать Отметит непознавших покаяние.

Исчез наш замок из песка, Сметён он времени волною Лишь мёртвой страсти письмена Проступят сквозь песок порою. Был замок полон волшебства И ограждён любви стеною. И дивной нежности слова Текли чудесною рекою. Над замком реял гордый флаг, Из башен слышались сонеты. И ни один могучий враг Не смел не снять пред ним берета. Но вдруг пропало волшебство, Замолкли страстные кифары... И замок пуст и всё равно Что будет с ним, хоть пыл пожара. Река засохла, стены пали, Где замок был - теперь песок, Владельцы прежние едва-ли Поднимут флаг - прошёл уж срок. Быть может новый архитектор Воздвигнет лучшие дворцы И новой крепости протектор Побудет баловнем судьбы. Но мы уж больше не вернёмся, Туда, где замка был приют, Иной мы стройке отдаёмся - Руины новые нас ждут.

Я не такая, я иная. Ценюсь намного выше я, Должны вы кланяться, встречая, Святую грешницу - меня. Полна священного дурмана, Являя миру красоту, Я не терплю речей туманных, Тебя я, право, не люблю. Купив букет за два с полтиной, Ты думаешь, что я твоя?! Ты, право, грязная скотина, А я не жертва, но судья

Оставьте горькие стенания О той душе, что налегке Ушла, не вынеся призвания Изгоем быть по всей земле. Ей не познать блаженство рая, Ей не вкусить его утех, Её удел - идти, стеная, Ужасный искупая грех. Она оставила живущим Лишь вкус утраты, боль разлук, И завещала нам пред Сущим Молить об облегчении мук. Так пьем последнее прощание И, опрокинув кубок свой, Помянем бедное создание: "Покойся с миром, Бог с тобой!.."

Глаза накрыты пятаками, Подвязан рот, свеча горит, Псалтири скорбными словами, Душа с Всевышним говорит. Моля из бездны о прощении, Об избежании вечных мук, О жизни вечной и спасении. И каждый славит Бога звук. О наставлении заблудших, И о прощении врагов, О примирении в ссоре сущих, Об оставлении грехов. С последним гласом искупления, Свечи сгорающим огнем, Душа возносит песнопения, Представ с ответом пред Отцом. Остались ей лишь упования На милость Божьего Суда, Принять любое наказание Готова грешная душа. Весов бесстрастный приговор Оценит бывшие деяния И обретет душа позор Иль вечной славы воздаяние.

К чему теперь твои признания? Им не вернуть былой любви. В познавшей муки ожидания, Душе, лишь холод пустоты. Когда ты смыслом мироздания Была для страждущей души, Не вняла сердца излияниям, И крюк забила для петли. Душа забыла обольщения, Что словно в небе облака Под слабым ветра дуновением Уходят в вечность... в никуда.

Ушли былые обольщения, Их не осталось и следа. Душа желала отрешения, К чему ж не радостна она? К чему глаза полны печали И долу клонится глава, Ведь в омуте страстей едва-ли Нашла б покой моя душа? Ужели жажда искушений Завещана душе судьбой. И лишь на ложе всесожженья Придёт спасительный покой?

Я изменил лишь потому, Что больше врать я не хочу - Твои безудержные ласки Уж боле не напомнят сказку

Война стоит уж на пороге А мы всё смотрим в облака, В душе ни капельки тревоги, И мы беспечны как всегда... Уж враг ломится в наши двери И дребезжит в окне стекло, А мы, всё в силы свои верим, Хоть время то давно прошло, Слабы былых побед потомки, Врага не встретим мы в штыки, Готовы даже взять котомки Дома оставив, и уйти. Не встретит враг отпор солдата, Ржавеют ружья и клинки, Лишь партизанщины лопата Врагу отпустит все грехи

Уходим мы, оставив Дело, Усталость близится к пределу... Что будет дальше? Всё равно, Остыли все желания, но... Ужели подвиг завершится, Глава усталая склонится И мы умрём в тщете надежд Что Дело не в руках невежд. На смену нам придут другие, Похуже, правда, не святые Им суждено сойти во прах, Не став легендою в веках. О нас же вспомнит лишь пустыня, И снизодя с высот гордыни, Напишет строчку на песке: "Ушли... и нет их уж нигде."

Сигарета уж истлела, Кофе выпит, тишина. Суета уж надоела, Мы уходим в никуда. Не вернёмся, не простимся, Просто встанем и уйдём. Что-то там вдали блазнится - Дымом скрытое ль, дождём? Тайны жизни одолели, Отказались от венца, Пусть лишь ласточкины трели Провожают нас с крыльца. Мы уйдём, закройте ставни, Путь наш долог и далёк Пусть одни дороги камни Знают где наш путь пролёг.

Под траурный марш Мендельсона, Венчала злодейка-судьба, Обрекши павлина с вороной на долгие злобы года.

Любовь - циничная убийца, Калечит души, приходя. Отмечены страданьем лица, Кого коснулась лишь она.

Земных щедрот алкала плоть Ей голод тот не побороть. Воззвала к Господу и ждёт - Ну что же он рабе пошлёт? Спустился ангел ей с небес И нечто в коробе принес. Сказав: "зажмурься, откуси Таков конец невзгод пути." И плоть вкусила, только зря Попала ей на зуб змея И вот теперь она во гробе Уж позабыла об утробе

Она ушла, забыв в кармане Ключи от двери бытия. А я сижу, топлю в стакане Любовь, на веки хороня. О Виночерпий, друг мой мудрый! Налей забвения вина. И я пустынею подлунной Уйду, утешенный сполна. Она ж другому дверь откроет, Тому кто похотью томим, И гильотину вновь построит... И вскоре выйдет за другим...

Ушёл, от тщетности стеная, В преддверии Страшного Суда, Где жизни нет, и смерть иная, Где ада ль? рая? ждут врата. Что встречу там? Награду ль? Кару? Или безмятежности покой? Не знаю я, да и не надо В пути заботиться судьбой

Отгорело, отболело И ничто не соблазнит, Сердце словно онемело И укуталось в гранит. Не стучите, не просите, Не откликнется душа И в спокойствия зените Безралична к вам она.

Пьеро от тщетности устал И уж не ищет Коломбины. Миг расставания настал - Поэт повержен Арлекином. Комедия кончена, и маски Уходят в чрево сундука. Исчезли трепетные сказки Лишь слышен шорох паука.

Я Вас не бросил, Вы - свалились Упав на днище корабля И там к смоле Вы прилепились А я искал Вас, видно - зря!