И словно не было тебя, Сжигаю я стихов тетрадку- Переживаний сколько зря, Пережует огонь украдкой. И вновь спокоен, светел я, Как будто что-то отпустило, Как будто не было тебя. Возможно, так оно и было.

Я для тебя, конечно, не последний И не особенный- чего греха таить. Стал незнакомцем уже в день соседний, Но только как же мне тебя забыть? Что глупо и смешно- все понимаю, Но остаюсь средь глупых и смешных. Устал дышать, отныне лишь вздыхаю, Один вздыхаю я за нас двоих. Я для тебя всего то миг никчемный, Но для меня ты вечности равна. Зачем в себя влюбила вероломно, Зачем мою любовь ты предала?

Не унывать, не огорчаться!- Я чувства приведу в покой. Как он умеет целоваться Не в силах уж никто другой. Могучей пролетарской бровью, Как школьница обворожен. “Комрад!”- шепчу ему с любовью. “Товарищ!”- нежно шепчет он. Звериной страсти отдаваясь, Кусал мне губы и язык. Я слишком робок в этом каюсь, А он- напористый мужик. Теперь ночами одиноко, Зудят в томлении уста. Морщинистый и столь далекий Целуй меня во все места.

Ходит зло по циферблату, Персонально Ваше зло. Крадучись, как враг заклятый Подбирается оно. Жаждет слабости грядущей, Ждет, чтоб нанести удар. А для важности для пущей Носит титул: Божий дар. Неминуемо отмщенье, Только дрогнет жизни нить, За благие устремленья, Что не смог осуществить.

Ветер подпоет стенаньям рощи, Роща же во всем тебе вторит. Сердце промолчит о том, что проще. Разум лишь о сложном говорит. Крыльев взмах с мелодией сольется, Разнесет ее во все края. У чужих улыбки ль не найдется? Потерялась только у тебя. Смысла нет искать ее напрасно. В чувствах, как и прежде твоих ложь. Можно и без правды жить прекрасно. Без любви… ну разве проживешь?

Все кривоногие в сборной России, Так что вакансий, увы уже нет. Плюс недостаточно ноги кривые. Как же с такими добиться побед? Угол наклона не тот у лодыжек, Стоп параллельность- приемлемо, но Тренером был я премного обижен, Дескать в команде подобных полно. Может в запас или там на замену? Все же колени не ровно растут! Так вот обыденно, обыкновенно В нашем футболе нашел я приют.

В строках дремлют уютно и тихо Неотправленных писем слова. На июльской жаре облепиха Сладким запахом сводит с ума. Но есть горечь внутри да и только. Что еще я могу написать? Где-то там за окном бывший Горький Станет письма в насмешку листать. Отлистает, взгруснет, посмеется. В спешке кругом идет голова. Все, что есть у меня- остается: Неотправленных писем слова.

Волосы в подмышках В подмышках волосы не вздумай остригать, Своею кучерявостью полезны- Зимой на грудь их надо зачесать, Чтобы в мороз сосочки согревать. Задумайся: ведь небезынтересно? От ветра колосится, словно злак, Волнами ходит все без передышки. Поэты обессмертили в стихах Романтику проросшую в веках- Мохнатость достопамятной подмышки. Но коль случилось- с горяча побрил, Лишившись вмиг волосяной защиты, Не огорчайся: ты не насорил, Добротный материальчик получил, Чтобы связать носки иль теплый свитер!

Давай немного помолчим- Давай послушаем друг друга. В вечерней дымке Третий Рим, И с куревом в квартире туго. Давай немного помолчим… Давай немного покричим, Давай помучаем друг друга. Все это вовсе без причин- Уже вошла в привычку скука. Давай немного покричим… Рука об руку посидим, Скрывая мысли друг от друга. Мы притворимся, что простим, И снова жизнь пойдет по кругу Намеченному нам двоим…

Весь мой мир нарисован тобою, Да и я лишь фантазии плод. Все, что я напридумал,- чужое, А свое никогда не придет. Словно куклой в игре непристойной Забавляешься жизнью моей. Не появится мысли крамольной Твой контроль сделать каплю слабей. Я служитель немой и смиренный, Я невольник, покорный судьбе. И тебе лишь остаток мой бренный, И душа без остатка- тебе.

Вам непременно надо знать Про то, что даже я не знаю, Слезой бумагу пропитать Напротив слов “люблю, скучаю…” А если вовсе не люблю, И скука только от безделья, То чувствам помолчать велю- Несносные так надоели! А коль откроется обман, Издалека черкну быть может Я пару нежных строчек Вам, И повторится все похоже: Вам непременно надо знать Про то, что даже я не знаю, Слезой бумагу пропитать Напротив слов “люблю, скучаю…”

Скучно стоять и ждать пули Из дула, что смотрит в лицо. Вы б от тоски от подобной уснули. Может опять стегануть “Подлецом”? Глупо стоять и ждать пули, Снег у барьера топча. По новой Вы вряд ли б рискнули Стрелка оскорбить “с горяча”? Дико стоять и ждать пули. Противник смеется, стервец: Ожидания не обманули- Выстрел раздался. Конец…

Чавкая предельно тихо Ем Булчиху с Иогуртихой. Нет в мозгу моем проблем: Я без задней мысли ем. Перевариваю лихо Я Булчиху с Иогуртихой. Будет выход, раз есть вход: Двухсторонен пищевод. Без скандала и без крика Вновь Булчиха с Иогуртихой. Чтоб микробов не плодить За собою нужно смыть.

Чужая ночь баюкает протяжно, Вплетая в колыбельную печаль, А в близких звезд сияньи бесшабашном Мечты заветной самой даль. В ее объятьях сладко засыпаю, Не чая в них проснуться поутру. Где ж ночь моя, ведь эта ночь чужая? Ведь у кого-то я ее краду? Ну а моя- кому-нибудь чужая Дыханьем нежным наполняет грудь. В томительном блаженстве он зевает, Но, как и я, страшится он заснуть.

Улыбкою твоей издалека Я непонятно долго растревожен. Сказала легковесное “Пока!” Бессмыслицу и я ответил тоже. То сновидение, мираж иль бред. Надвинулась предчувствия громада: Сказала мимолетное “Привет!” Хоть говорить и ничего не надо.

Я напишу Вам в Ашхабад, Хоть адрес мне и не известен Одну из самых личных песен, И возвратят письмо назад. Но напишу я в Ашхабад… Нет, не прочтете Вы в Чите Тех строк пронзительных и скромных, Где “Вам” усилием огромным Сменило дерзкое “Тебе”. Их не прочтете Вы в Чите… Быть может Вы сейчас в Баку Признаний ждете с нетерпеньем? Что до сих пор- прошу прощенья, Я все отправлю, как смогу. Надеюсь Вы сейчас в Баку…

Я летел по хоккейному полю, Проскользнув между сплющенных губ. Моя доля печальна, уж коли Александра Овечкина зуб. Нет, увы, не цинга и не сушки Послужили причиной конца. Александра ударили клюшкой, Аккурат в середину лица. Раньше рос я во рту беззаботно, И судьба была мне невдомек. А теперь вот в паденьи свободном У ворот я черту пересек. Был звеном в голливудской улыбке, Но лишился Овечкин звена. Что вгрызался он в клюшку- ошибка. Что я выбит при этом- цена.

Свободы крепкая рука Меня за горло ухватила И против воли потащила Из мрака в светлые века. Я упирался и кричал, Поскольку это было ново. “Заткнись, козел!”-свободе слова Меня тянущий обучал. И вот я новый мир узрел В блестящей глянцевой обложке, Но человек в нем- дегтя ложка. Он мало думал, много ел. Ведь в будущее кто глядит Обычно к прошлому спиною: “Наступит время золотое Забудем то, что портит вид!” Свобода полная, увы Одна из форм тупого рабства. Вот и плоды головотяпства- Все без голов остались мы. В себя пытаешься уйти? Дорогу не забудь обратно. Из хлебных крошек, что приятно Следы на жизненном пути.

Не желаю стать горошиной в стручке Или копией приевшейся картины. Я кричу но вижу только спины Привыкших уже быть на общества крючке. Добровольцев нет чтобы порвать звено. Рабская покорность и молчанье лучше. И сердца у многих бьются глуше Как нас обманули травка и вино! Культурные вожди лжеличность создают Яркие цвета но ноль самосознанья. Как бы не возникло привыканья. А не то ведь души в нас умрут.

Сонные мухи оживились по весне. Довольные суки, что они сейчас в дерьме. В нем копошаться, растят своих детей. Им не надо притворяться, так похожи на людей. Эти кучи навозные- их города. А проблемы курьезные: не кончится еда. В мушином сознании все хорошо. Подойдет к концу питание- еще подбавит жо… Смена поколений, новые вожди. Кто дурак, кто гений- попробуй отличи. В голове лишь только их вонючий мир, Да и в нас есть долька от этих дрозофил.