Несет ураган мизантропом На нас километры воды. И судно пикирует в пропасть По склону зеленой волны. Беспомощны долгие SOSы, Далеких огней миражи, Мы держимся крепко за воздух, Мы держимся крепко за жизнь. И кажется, что не Всевышний Своею всесильной рукой, А держат нас души погибших В пучине воды моряков.

Возвращаться к женщине брошенной, Словно бесу подставить бок. Как нас тянет порою в прошлое Постучаться на огонек. Я опять в комнатенке беленькой Говорю тебе: «Как дела»? Ничего там особо не было, Только молодость там была! Надо мной пиликает Спутник Краны пестуют этажи. Я зашел туда на минутку, А остался на целую жизнь!

Дикий пляж от жары несвеж. Словно свечи оплыли сосны. И из всех на тебе одежд Только нежное пламя солнца В этот день свою жизнь включил С нами третий, но он не лишний. Благосклонно полдень молчит. Ветер связки теней колышет. Как зеркален дельфина бок, А на волнах медуз заплаты. И любовь подарил нам Бог, И затерянный рай в палатке

Нет, я не ангел - просто человек И я подвластен времени и страсти. А рядом параллельное пространство Совсем иначе измеряет век. О, как точны песочные часы, На них никто не переводит стрелки. И все же миг у каждого последний Пред наступленьем смертной полосы. А может мы из тех, кто не умрет, А значит никогда и не воскреснет. Ведь мы не текст, а лишь припев у песни, Что а капелла нам Господь поет.

У памяти своей мы постояльцы плена, Где вставлены в окно событий витражи. Мы примем прошлый век и день без сожаленья, Ведь это была жизнь, ведь это была жизнь. Но «было» и «сейчас» так неразлучны в паре, На них печать судьбы и вечности лежит, Мы примем все, как есть с молитвой благодарной, Ведь это снова жизнь, ведь это снова жизнь!

Море брызжет звездами и пеной. Молдаванки улицы пусты, Я живу в районе полутеней, Где на подоконниках цветы. Где нальют в подъезде на полтинник, В поисках рубля карманы жмут. Стрелки на часах, как гильотина, Обрубают головы минут. Крест на шее и на жизни личной. Так зачем я фото берегу? Слыть поэтом стало неприлично, Ну, а петь уже я не могу. Я ночую на ступенях слогов, Я шатаюсь днями, как фантом, Полу человеком, «полубогом», Ни на этом свете, ни на том.

Я в имени твоем вываживаю слоги, Но голос не пробьет затменье пустоты. В саду повис туман надежды и тревоги, Погасли вдоль тропы любимые цветы. Прибой на камни скал льет аромат озона. Над бухтою огонь горит в чужом окне. Твой мир уходит вспять уже за горизонтом Лишь рельсов пара рук протянуты ко мне.

Мешает все писать: разбитый стол, кровать, Подвыпивший сосед, моча в кабине лифта И не прибитый гвоздь, в стихи забитый мат, Вечор с пустым ведром прелестница без лифа. Но если есть талант, то он осилит быт Какой бы ни был год, или денек паршивый. Не сбудется лишь то, чего не может быть А, впрочем, у него есть право на ошибку.

Лик Бугаза* выписан плоско. И телами покрыла склон Первобытная сила солнца. Бегло тужатся чрева волн И рождают Венер из пены. Полу грешниц, полубогинь. Через них вечный мир Вселенной Отдает нам свои долги. От Одессы до Палестины, Несмотря на войны и смерть, Море кружится, как пластинка, О любви продолжая петь. Бугаз – самый большой пляж под Одессой.

На склоне лет, словно на склонах гор Растут цветы отчаянной окраски. Они последней нежностью прекрасны Они ведут неспешный разговор О том, что ветры взяли перевал И стали холодны уже рассветы. Ах, боже мой, какое было лето И воздух, и деревья, и трава. Всего хватало для любви на всех. Не верится, что это стало былью… Но все вокруг покрылось серой пылью, А на вершинах выпал белый снег.

Навылет пулей эта жизнь дана. Ее поймать и задержать мгновенье, И можно пить, не ощущая дна, И полюбить в одно прикосновенье. Весь этот мир построен так, что нам В нем остается слишком мало места. Но мы его разделим пополам, Чтоб увеличить эту неизвестность. Я не спасу тебя из бездны лет, Не выкуплю ни за какие деньги. Но бог нам дал еще один рассвет И я пребуду в нем твоею тенью.

Что-то звезды шепчут От небесных сфер. Молодой жеребчик С места взял в карьер. Только ветер свищет. Целый мир у ног. Он совсем не ищет В нем путей-дорог Он написан кистью, Не сойдет на шаг. На века и присно Жизнь так хороша!

Перебирая по звезде Стожары, В коротких снах, приветствуя тебя, Я замерзал в снегах Килиманджаро И вьюгу пил с казахами в степях. И как спасенье не прослыть скитальцем, Героем не написанной главы, Был переплет твоих горячих пальцев Вокруг моей весенней головы.

И словно волны по причалу, В меня летят из пустоты Несбыточные обещанья, Незавершенные мечты. О том, что нужен я кому-то Твердит Святая Простота. Ночь отживет. Наступит утро, А утром будет все не так. Как сообщение от холдинга, Что срок кредита мой истек, Ко мне приходит меланхолия И разрывает связи строк.

На петушиные рассветы Промчатся облака над нами. Не постучит в окошко ветер, В печи не возродится пламя. Покроет время тусклой пылью Былого радужные краски. Не сожалей о том, что было. Все что случилось, то прекрасно. Уйдет из круга обращенья Любви раздвоенное жало. И лишь достойно сожаленья Все то, что вызывает жалость.

А ветер волнам поголовно, чесом Сооружает модные прически. Из-под воды и в профиль, и в анфас Следит за нами зоркий рыбий глаз. И легкие, наполненные ветром, Как паруса, влекут нас в зону вето, В таинственное Рио-да-Жанейро. Но, обыграв судьбу с опереженьем И наблюдая нас со стороны, Лежат на пляже белые штаны.

Дождь моросит на тусклый день осенний. Кровь на деревьях, как пред вознесеньем На теле у библейского Христа А папа Карло снова на верстак Кладет обыкновенное полено И мальчик вырывается из плена Логичных представлений бытия И входит в жизнь. Им мог бы быть и я, Но я родился в муках жаркой плоти От женщины в короне папильоток Но вместе с ним сую свой длинный нос В любое дело и любой вопрос. По параллелям и меридианам Нахально шарим у судьбы в карманах И ищем самый сладкий в жизни день. Идут года кругами по воде. Меня за руку держит мой сынишка И мы гуляем с азбукой под мышкой.

Поступь времени нарочита И, как то утверждают готы, Есть начало и есть кончина, А потом Бог подаст чего-то. Как навязчива память чисел. Не вернуть былое без риска. Там за цифрами взгляд Пречистой, Перед ними взгляд материнский Я родился в селе приморском. Звали матушку все Купава, Потому что в целебных росах Она часто меня купала. Ничего я для них не сделал, Все себе или нужным людям… И душа выкупАет тело, Бросив жертвенный рубль на блюдо.

Сияет ярко новый день, Но прошлый день согреет. Пусть от него осталась тень, Но я сроднился с нею. И ухожу за край земли За памятью упорной. Пусть даже чувства отцвели, Но крепко держат корни

Облака раздумьями нависли. В ночь луна прорезала забой. Ходит ветер, вызывая свистом Лишь ему известную любовь. И когда та выйдет на веранду Чтоб затеять тихий разговор, То себя он чувствует торнадо Выше неба и сильнее гор.