Неизмеримый в метрах, Секунд незримый счет Летит, как кинолента, Пред солнечным лучом. От первой ноты детства До примиренья уст Мы все герои действа По тексту наизусть. Из праха и из тлена Жизнь обновляет рост, Но считываем время По циферблату звезд. И радости и горе Растаявших минут Дождем впадают в море И в нем еще живут! В него впадают горы, Шумящие леса. Душа впадает в море, Как птица в небеса. Душа впадает в ересь – Летя за окоем, Она безумно верит В зачатие свое!

Мне очень жаль, что я не видел Ванги, Чтоб посмотреть через ее плечо. Висит в дверном проеме белый ангел С картонным посеребренным мечем. Он не подпустит никого на выстрел. Вас не пробьют ни пуля, ни навет. Но нет защиты от родных и близких И от любимых нам спасенья нет. Никто не выдаст подлого обмана Ни голосом, ни клятвой на крови. Но по перстам узнать сумеют раны, Кого глаза по лицам не смогли. Мы равноценны, как колосья хлеба. У нас одна история и мать. Лишь тот, кто был, кому-то лично предан, Возможности имеет предавать. От всех других пускай спасет вас ангел, Что нашу жизнь заранее прочел. Мне очень жаль, что я не видел Ванги, Чтоб посмотреть через ее плечо.

Делили хлеб. Касался сердца холод. Я щеголял в шинели без петлиц. К моей судьбе пришвартовался город, В летящей пене белоснежных птиц. Я полюбил причалы, как сапог, Который, нахлебавшись сельской грязи, Вдруг,получает в жизни статус князя- Одесский порт мне выстоять помог. Я после смены пил «на посошок». Меня уже присматривали свахи И был не сладок тот заморский сахар По девяносто килограмм мешок... Но парусники в аксельбантах вант Еще ходили за Босфор и дальше. Я жил без денег, но зато без фальши. Я молод был и слово знал «талант». [right][/right]

Листва проносится, шурша. Морозит зимняя прохлада. И кажется, что только шаг Из листопада в снегопады. Лес изменился, стал другим. Горчащий запах в чаще стоек. От птицы взвившейся круги Идут по воздуху густому. Душа спокойна и чиста Себя с природою сличает. И хочется перелистать Все годы с самого начала. И вспомнить, искренне любя, Людей, тебе родных и близких, И воссоздать их для себя Всех в памяти. Так ветка листья Копирует. Себя лишать Подобной радости не надо, Хоть кажется, что только шаг Из листопада в снегопады.

К тебе, сегодня, не заеду, мама. Ты не готовь свой праздничный обед . По Январям Бог принимает прямо, Как говорят французы, тет-а-тет. Никто не встанет между нами в ризах, Не отвлечет церковной суетой. Мы с ним вдвоем поговорим о жизни Об этой, или, может быть, о той. Рассеявший туман сомнений зыбкий, Моих желаний, обнажая суть, Укажет мне на все мои ошибки И даст Надежду, и укажет Путь. Но не успел - заторы на дорогах, Домашних дел мелькающий пробег. Но, коль, не удалась беседа с Богом, Звоню ей: «Мама, я иду к тебе!» 14 января в 14 часов открываются Ворота времени ровно на 9 минут для перехода вместе с Сыном Человеческим в строящийся им Храм Небесный (Вад. Ч. 6. 43: 1 – 5).

Вдали грома жестяные гремели, Бумажный голубь в облаках летел, Не пахли травы, не шумели ели, Цветы не трепетали на холсте. Но смысл высокий к сердцу прорывался. Она следила из-под мокрых век, Как ей в любви со сцены признавался Какой-то незнакомый человек. О, сколько лет потом, как слабый верой, Она держалась силой этих слов. И вспоминала первый день премьеры, Как вспоминают первую любовь. Какие птицы в ней тогда пропели! Совсем не важно, что в минуты те Не пахли травы, не шумели ели, Цветы не трепетали

Страсть без рассуждения. В пряди серебро. Это наваждение Или бес в ребро? Это трель закатная, Но не соловья. Катя, Катя…Катенька, Не жалей меня. Не жалей затраченных На любовь минут- Молодые мальчики Все тебе вернут!

Девушка входит в общество, Надевая пояс шахида. Карманник мечтает о пальцах Шивы, Безумец о взаимопонимании, Влюбленные – о любви до гроба, Как будто бы это Конечная остановка жизни. И, как заметил еще Достоевский, В горе ближнего есть что-то веселящее. Мир полон противоречий. И мы живем, Вставив два пальца в розетку Вселенной, И упорно возделываем грядку Искусства, Пытаясь вырастить абсолютную Гармонию. И каждый раз удивляемся тому, Что для этого мало Семи нот, семи красок, Семи дней в неделе... Чего-то еще не хватает?

Мгновенье подарить и годы Мне эта женщина вольна. Ах, сколько раз она уходит И вновь приходит, как волна. Как называть ее, неясно- Безумной, грешницей, святой? То взгляд ее наполнен лаской И добротой, и темнотой. То вспыхнет снежная лавина Там, в глубине холодных глаз. Как трудно нам любить любимых Уже любивших, и не нас. И боль, как будто «с правой встречный», И снова свист над головой. "Бой с тенью" для меня не легче, Чем за нее реальный бой. И он, и я -мы оба рады, Что не отправлены в запас… Но, что достане

Стихов пигмеи и колоссы Не обходились без вопроса «Зачем живем?»… Чтоб нас читали, А еще лучше, почитали. А почитав вперед и вспять, Могли бы к сведенью принять. И вот тогда перо Жар-птицы Вам сбросит нехотя столица. Но, даже, если и в селе, Вам можно быть навеселе! Поз-драйв-ля-ем!!!

«В этом храме банального прозревать не с руки. - Ах, за что ненормального бьют дураки?!» Кристина Корнеева * * * Ненормального бьют дураки, Потому, что у них кулаки . Соответственно у ненормального В синяках вся душа аномальная. Аномальная эта душа Беззащитным умом хороша. Потому в пику злобной интриге Он лишь может показывать фиги. Но на фиги плюют дураки, Потому что у них кулаки. Если ум дураки поднатужат, Украдут даже месяц из лужи. И на этот товар без труда Ненормальный найдется всегда..

Нормальный быт, здоровый сон И жизнь моя легка, Пока не вздрогнет телефон От твоего звонка. Что между нами?... Провода… И трубку взяв, в ответ Один лишь раз скажу я: «Да!», А дальше только: «Нет…» Не разорвать, не отключить Ни голос .и ни взгляд. «Нет!», «Нет!», как выстрелы в ночи Из страха, наугад. Нет – ты не радость и не грусть, Не мой ты свет в окне… Но, боже мой, как я боюсь, Что ты