Я устал свои мысли толочь, Забивая словами размер. И подкравшись, весенняя ночь Открывает отмычкою дверь. Я весом среди этих лесов Без привычных друзей и врагов. И на чашу созвездья Весов Становлюсь осторожной ногой. С лунным бликом на пряди волос, Сквозь касанья прохладной листвы Я иду с канделябром берез В шелестящем плаще темноты

От древнейших времен, от Эвклида До сегодняшних дел и свершений Мы, как прежде, рабы пирамиды Нами выстроенных отношений. Как бы мир не терзали напасти И кого бы не славила пресса, Длинноногие страусы страсти Обгоняют машину прогресса. За рукой продолжением жеста Из желаний рождаются строчки. И сквозь серый бетон, и железо Пробивается алый цветочек

Путь мужчины к сердцу любимой женщины Начинается от матери, в детстве. В столетиях проторен, но не известен. В светофорах надежд на перекрестках ошибок. Но он один и другого нет. И лишь в конце его ждет Он, который дал все и спросит за все, Что было утеряно по дороге.

Да, отгремело, но не отболело, Не затерялось в перекличке дат. Те пули к нам уже не долетели, Что отпустил на волю оккупант. И ветры вновь расчесывают пашни, И молодость хмелеет без вина. Цветы упали на могилы павших, В живых оставив только имена.

Скульптор тогда опустил молоток, Когда из каменной пЫли Явился ангел и под потолком Взмахнули из камня крылья. Кончается жизнь быстрей, чем сонет, Но ангел прижился в храме И автор не умер - на склоне лет Он переродился в мрамор. С творением слился в единое «ты», Этим его, не разрушив. В глазницах его слепота темноты, Но взгляд проникает в душу.

Что может дать Любовь, то может взять Любовь. Но мы слепы, а руку протянуть, то можно ощутить друг друга. Но мы глухи молчание нам разрывает слух. Ты там везде, где нет меня, я там везде, где нет тебя. Мы мир весь поделили пополам, а он один, а он един И боль его мы ощущаем оба.

Когда я Богу жизнь проспорю, То попрошу не райской неги- А захочу над Черным морем Увидеть облачные снЕги. Поднявши желтый парус лета, Опробовать дорогу римлян. И с борта лодки прыгнуть в небо, В просроченную память крыльев. Под писк морзянки генокода, Идущей из глубин Вселенной, Плыть в ощущении свободы Хоть ненадолго, хоть на время.

http://vk.com/video126202811_167271958 О чем поют китайцы https://www.youtube.com/watch?v=TkZ-jSRn3_kКитайцы.

Когда закончатся поэты Из красной книги листопадов, Я стих последний на планете Прочту всем голосом надсадным. Рукой потрогаю скрижали Воспоминаний о грядущем. Тогда меня печаль ужалит И станет хлебом день насущный. Неумолима поступь века. Как изменился мир издревле: Все больше грешных человеков, Все меньше праведных деревьев.

Друзья!У меня вышла новая книга стихов "Взгляд из кроличьей норы". Кто хочет, вышлю электронную верстку.Сообщите адрес в личку. С теплом Сергей Александров.

/почти верлибр/ Так ли точно мое отражение в зеркале? Я отражен в глазах любящей женщины, в близких друзьях и врагах своих, в витринах универмагов, во взгляде прохожего, стихах и делах, в море и небесах… Я не могу перечислить все свои отражения, но если собрать их все вместе, то получится точная копия меня, но она будет жить своей жизнью.

Прощеное Воскресенье. Далекий звон за рекой. Но проще иголку в сене Найти, чем в душе покой. И в доме, как гость случайный, Зевает пустой комод. Недвижно твои перчатки Лежат на клавишах нот. Все тянется день вчерашний. Ночь память приводит в дрожь. Газетную верстку пашни По Брайлю читает дождь.

ПЛЮС и МИНУС Наталья Сафронова При любом раскладе доли, В бездорожье, на пути Жизнь не перекати полем- Надо шагом перейти. И влюбиться, зацепиться За заглавье, между строк. Будь в деревне, будь в столице Навсегда, надолго, впрок. Сердце спрятано в барсетку, В голове туман идей: От тебя меня по свету Отрывает суховей. Не срослось и не сложилось, Как железо по стеклу. Плюс на минус дает минус, Ну а минус ищет плюс.

* * * Был снегопад усталым. На вымерзшей платформе Меня перелистали Три парня в униформе. Проверили карманы На выброс и на вынос. Исследовали карму На европейский вирус. И объяснили четко, Как жить в народной массе. Я влез в себя, как в щелку, Под принцип Карла Маркса. Спешил прохожий редкий. И моим страхам внемля, Внизу не спали предки, Подкручивая Землю. И, словно с колокольни, Из глубины высотной Был слышен звон подковный Коней «Небесной сотни».

Жить хочу, как Винни Пух, Без забот и без зарплаты. Не скрывая боли, плакать, Не бояться думать вслух. За грибами бегать в лес, Всех любить без слова «кроме». Верить: есть чудесный кролик, Что одно варенье ест. Прыгать в море поутру, Целый день лежать на пляже... Только жаль - я не пролажу В эту кроличью нору.

- Смотрите, – сказал фараон жрецам – внизу длинные шеренги закованных в цепи рабов несут по одному камню. Их охраняет множество солдат. Чем больше рабов, тем лучше для государства – так мы всегда считали. Но, чем больше рабов, тем более приходится опасаться их бунта. Мы усиливаем охрану. Мы вынуждены хорошо кормить своих рабов, иначе, они не смогут выполнять тяжёлую физическую работу. Но они – всё равно, ленивы и склонны к бунтарству... – Смотрите, как медленно они двигаются, а обленившаяся стража не погоняет их плетьми и не бьёт, даже здоровых и сильных рабов. Но, они будут двигаться гораздо быстрее. Им не будет нужна стража. Стражники тоже превратятся в рабов. Свершить подобное можно так. Пусть сегодня, перед закатом, глашатаи разнесут указ фараона, в котором будет сказано: «С рассветом нового дня, всем рабам даруется полная свобода. За каждый камень, доставленный в город, свободный человек будет получать одну монету.

Защита моего тела стала такой непрочной, ее пробивает сходу острый взгляд мимолетный, а так же красивый пальчик с розовым ноготочком. Лошадь моя не в силах угнаться за самолетом. Хоть начищенный тазик так ярко на солнце светит и Дульсинея ладошкой прикрыла мои глаза, но ветер попался в сети и мельница на рассвете меня на крыле поднимет под самые небеса!

/ирония/ Что мне надо, что не надо, Что не нужно, что полезно… Шла моя олимпиада Мочекаменной болезни. И с участьем самых близких, Для подъема позитива Был разыгран ящик виски И мешок презервативов. Головой под звездный вырез, Сигарету, смяв перстами, Победитель еле вылез На вершину пьедестала. И в кругу врачебной пляски Вдруг пришел он к мысли странной: Надо было не влюбляться, А в горах пасти баранов.