Апрель, пахнешь сочной травой, Апрель, - и душистой смолой, Апрель, радость солнца течет, Апрель, в гости лето зовет. С апрелем меняется ночь, И долгие сумерки - прочь. С апрелем меняется день, Светлее становится тень. Апрель, как дурманящий вдох, Ты выдохнуть солнце не смог. Сжимает дыханье в груди, А Ветер смеется: "Дыши!" Поглубже, почаще, чтоб всласть, Чтоб с воздухом этим пропасть, Ведь он источает любовь, А в каждой молекуле боль. Пьянящая, сладкая боль Согрела замерзшую кровь, Что в венах застыла с зимы, А Ветер смеется : "Люби!" Апрель, карты мира не стол, Крапленые бросит на пол, И сердца не слышно в груди, Но Ветер уверил: "Живи!"

Капризный мальчишка... И порвана книжка, Хорошая книжка, Ах, ты, шалунишка! Растрепаны косы, В глазах моих слезы, В грязи мое платье, Ни в этом ли счастье? Твои обзывалки, Лицо, догонялки, И грубое слово - Все мне так знакомо. Ты злишься увидев, Что я повзрослела, Что под твоим взглядом Я не покраснела. Ты злишься увидев, Другой со мной рядом, И вновь провожаешь Тем пристальным взглядом. Прости, мой мальчишка, Я склеила книжку, За новую стрижку, На полке мой мишка.

- Что хочешь ад или рай? Она раз спросила его. - Рая познал я блаженство, Муки ада хочу испытать. - Я могу тебе дать бесконечность - Вечность целую будешь страдать. Ты поймешь мою злобную честность, Когда будешь восстав умирать. Я могу заменить муки раем И опять поменять их места. Ты со мною узнаешь дороги , Где жестокостью стала мечта. Я могу все отдать и покинуть, Я могу поднимать и бросать. Я могу означать всласть и силу И могу обрекать вновь страдать. - Я твое принимаю условье - Вечность целую буду страдать, Но глаза свои с новой любовью Все же буду к тебе поднимать. - Я тебя заколдую огнями, Ветром будут объятья мои, А глаза мои - белыми льдами, Мои руки ударят плетьми. Ты не сможешь поднять свои очи, Я их выжгу - не будут смотреть. Твое имя навек опорочив, Я уйду, а ты будешь терпеть. - От тебя я прийму страх и холод. Будут плети подарком твоим. Я смогу пережить даже голод, Все равно я любовью храним. - Если ты перетерпишь все муки - Твою душу смогу испытать И ее, словно во

Что на свете лучше всех? Я отвечу - это смех. Он приглушит злую боль, Станет сносной жизни роль. Посмеемся над собой, Над обидой и бедой, Посмеемся над луной, Что любуется собой. И отыщем новый слог Для предательских дорог, Что куда-то заведут, Где нас боги не найдут. И расширим счастья круг, Чтоб туда ворвались вдруг С шуткой звезды и судьба, С ними радость, что без дна.

Мой солнечный март шутил с синевой, А после зимы так трудно весной Опять оживать, сильнее любить И старым друзьям внезапно звонить. Походка легка. Светло на душе, И мартовский кот влюбился уже. Веселье, возня вернувшихся птиц... Свечение дня, как пеплосы жриц Белеет, искрится. И ткут облака Великие мойры, отвергнув века. И нету начала-конца той весне, И видим любовь не только во сне.

Ты знаешь, что в свете луны Деревья из серебра, Ты знаешь, что песня ветра По-новому так добра. Ты знай, несказанно светел Тот город, в котором живешь, Ты знаешь, мне дождь ответил, Когда потеряла брошь. А где и когда - не помню, Потерю смело водой, А мы все еще гуляем По темным бульварам с тобой. Свои запрокинув лица, Глядим на ультрамарин Такой необъятно синий, Как в детском альбоме дельфин. И в этой безбрежной сини Купаются тысячи звезд. А может быть их миллионы? Какой-то бездомный пес Скулит, поджимая лапу. Наверное, больно - жизнь. Мы помнишь с тобой хотели Понять ту далекую высь? Понять мы с тобой хотели, А видишь вот не смогли Даже никак повстречаться На близких просторах земли.

Я отпущу тебя на волю. Не любишь - так давай лети. Своей любовью не неволю, Как видишь, нам не по пути. Так наша жизнь за гранью мира, Так наши сны за гранью дней, С пьянящей легкостью эфира, Мы каждый мчим к судьбе своей.

Души моей окрас тигровый Ты не заметил в джунглях дня. Наверно, я была красива, Как хищник, ждущий лишь тебя. Метался хвост нетерпеливо, Метя опавшую листву, А ты подумал, что игриво Котенок чуть примял траву. Мои зеленые глаза Манили новую добычу, А ты подумал: замочив Водою лапку тут же хнычу". А как назвать мою походку - Пантера в зарослях бамбука, Мою опасную любовь - Мерзавка, дрянь иль просто сука? А как назвать мои повадки, Кошачью суть моей души? Я не меняю на подарки Свою свободу. Не дыши, Замри на миг и наслаждайся Моей волшебною игрой. Я стала стервой - опасайся - Затянет в омут с головой.

Ангел спал на моем плече И сказал: "Благодарна будь И за искры в твоей свече, И за жизни, пусть горький, путь." Ангел звал в голубую высь, Где лилось молоко времен, Где по небу металась рысь, Разгоняя судьбы ворон. Ангел дал золотой клубок И сказал: "Ты должна молчать. Ариадны златая нить Отведет бурых бед печать." Мне сомкнула уста печаль, Не могу рассказать о ней - Почему-то весь мир мне жаль, Но от мысли еще больней. Ангел тихий шептал совет: "Ты терпенью учись у вод, И пусть струи дадут ответ Почему не пройти тот брод?" Ты, подобно морской волне, Что себя отдает песку, Оставляя на самом дне Одиночество и тоску, Научись-ка, шутя, убегать, И тупые углы обтекать. Научись-ка любовь дарить, Но себя вместе с ней не пить.

И дым костров твоих сгоревших трав... Ты словно у нее часть истины украв, Пытаешься забыть холодные снега, То место, где царят голодные ветра. И ты роняешь дождь своих смешных обид, Прохладный воздух чист, но тело холодит. Но если хочешь ты не вспоминать о ней, То я тебя прошу стань чуточку теплей. Ты так мечтала жить в серебряном бору, Но лес вдруг превращен в холодную тюрьму. Никто не виноват, тем более она - Так повернулся год - пришла ее пора. И так же как и ты она роняла дождь, Обдумывая план, как краснокожих вождь, Как сохранить свои владенья в мерзлоте, Но таял белый снег в весенней теплоте. Взойди на трон полей, владей богатством трав, Ведь это часть твоих неоспоримых прав, Купайся в струях вод, и золотом луча Укрась ты прелесть рук и белизну плеча!

Нам отыграла сладостная лира. Не улыбнется больше небосвод, - Любил во мне лишь жалкого кумира, А я была сокровищем из вод. Своими непрерывными витками Меня творила матушка волна, А жизнь тесала боли завитками, Я думала - не будет ей конца. Моя судьба распалась по крупицам, - Ее теперь и нищим не собрать, Подобно раскаленным острым спицам Меня пытались горести пронзать. И ветер отбирал живую силу, Я проклинала замыслы Творца, Когда в могилу клали сердца лиру И забирали душу у певца. Мои истрескались от жажды губы, Я не узнала своего лица, Когда свалились несчастий груды, Я знала, что у жизни нет конца. И ей не трудно обмануть надежды, И ввергнуть нас в отчаянье без дна, Она оденет разные одежды, Но знаем мы - она у нас одна. Не ценим мы прекрасные мгновенья И не желаем смерти угождать, Цепляемся за жалкие коренья, Что нам любили предки оставлять. Высокие, до неба, наши храмы, И Библия их тысячи томов, Но мы презренны нашими богами, Коль чистое не тронет всех голов. И не собр

Я стала совсем другой - Веселой, немного нервной, Но сильно тоскую порой О той, что была первой. ------------------------- Наверно, была прекрасной Она, как созревший плод, И взгляд устремляла ясный Вперед и только вперед. Наверно, была невинной, Как белоснежный снег, Наверно, была искушенной, Как первозданный грех. Она соблазняла:"Попробуй!" Открыв восхитительный рот, Казалось, само вдохновенье Она ароматное пьет. Рот, искривленный желаньем, Глаз изумленных сапфир, Он завещал покаянье, Она - неизведанный мир.

Как две звезды в объятьях мрака, Твои глаза в плену ресниц, И хватит даже доли взмаха, Чтоб я увидел блеск зарниц. Как две изогнутые норки, Что носом тычутся в ладони, Глаза собой оберегают Твои приподнятые брови. Две лилии полупрозрачных Твои божественные руки, Хоть жизнь проходит в красках мрачных, Но им известна суть науки - Творить добро, ласкать и гладить, Касаться нежно, как пером. Они умеют с чудом ладить, И это чудо входит в дом. Два розы лепестка атласных Твои загадочные губы. Когда целуешь, я взрываюсь И слышу - громко счастья трубы. 19,02,2011

Я отдавалась ласке ветра, Просила силы у огня, Я улыбалась концу света, И шли страданья сквозь меня. Я забывала память мира И вспоминала лишь тебя. Я нереальным счастьем Лира Хотела сдвинуть створки дня. Чего-то светлого хотела, Но недоступен был прорыв, И я со скоростью летела, Там, где зиял судьбы нарыв. Спеша, я перейти пыталась Чувств недостойных перевал, И как-то странно улыбалась, Когда катился страсти вал. И эта снежная лавина Сметала на своем ходу Любовь и счастье. Лишь руина Осталась с нами на беду

По лунной дорожке шагает богиня, И ноги ее никогда не утонут в воде. А губы ее шепчут гордое имя, А руки ее беспрерывна взывают к луне. "О, месяц мой, всеми покинут Там мой любимый однажды один умирал. Может быть его ветры помянут, Но им безразлично сколько бы он не страдал. Забыв Олимп, с новою силой. Она Вновь и вновь, вновь и вновь обратится к луне - И та лишь поймет страданья любимой, Когда умирает отрада ее на земле. "До капли божественной крови, Бессмертьем своим пусть безумец упьется до дна. И малость мне свободной бы воли - Милый спасен от бездумного вечного сна. Я в кровь изранила белые руки, Безумно и гневно метался затравленный взгляд, Как смертная я - жертва разлуки, Зачем мне бессмертье, ключи от божественных врат?" Все равны пред великой любовью: Богиня и самый последний и нищий мудрец, Чистою платим мы болью, Чтоб счастье свое наконец повести под венец.

Так блондинка в белом платье - Это солнце и луна, Так моря и океаны Под собой не видят дна. В шорохе шагов кошачьих Слышишь шелест ты листвы. Между нами оказались Разведенные мосты. Обожженные ресницы, Взгляд на радугу - пожар. Между нами сохраниться Этот драгоценный дар. Как пленительно случайны Все волнения воды, Как отчаянно печальны Стоны громкие грозы! Как расстаться, не прощаясь, И слезу не уронив? Как встречаться, улыбаясь, Словно радуется мир? Я тебя не отпускаю И как будто не держу, Но торжественно вручаю Светлую любовь мою.

Я видела там Незнакомку, Сошедшую с блоковской рифмы, Прекрасную Даму нелепей, Чем песня подвыпившей нимфы. А шляпка скрывала ресницы, Брови, глаза Незнакомки, Лишь губы слегка приоткрыты, Чуть-чуть бледноваты и тонки. Как будто туманом окутан Гротескный ее силуэт - Хоть я восхищалась, не спорю, Но место ей в веке карет: Не в темном туннеле метро, Не в грязном и пыльном вагоне, А там, в черно-белом кино, Немом, как полночное поле. Как будто сама Мона Лиза Сошла улыбаясь с портрета, Не к месту явилась она, Со вкусом, но странно одета. Как жалко, Прекрасную Даму Как прежде, как раньше не любят. И Принца у самого сердца Уже не хранят, не голубят. Ну что ж! Разрешила вопрос Проблемный про Принца и Даму, Но шляпка в вечернем метро Уж точно приснилась к обману.

Я не хочу ничего Уже ни встреч, ни разлук. И жизнь моя словно мяч Пусть выпадает из рук. Мне надоело что день Один похож на другой И убегают они Куда-то серой толпой. Я не могу разобрать В какой момент та струна Вдруг изменила свой звук, И что фальшивит она. Мне грустно, даже смешно, Что я не съем свой кусок, И безнадежность легко Направит дуло в висок. И я уйду по тропе Среди ущелий и скал К той одинокой звезде, Которую отыскал.

Мы смотрели в кошачьи глаза Самого знойного лета, И взлетала жары стрекоза, Глаз фасеточный жмуря от света. Мы делили с тобой пополам Одну ягоду спелой клубники. Целовались под сенью листвы, Когда небо синей голубики. А кровавые капли черешни, Будоражат как губы твои - Неизвестно что слаще, что слаще, Ведь они тем же соком полны? Помнишь летний тот звездопад? С восходящей луной улыбаясь, Я смотрела на призрачный сад, Твои руки запомнить пытаясь, Мы смотрели к кошачьи глаза Самого знойного лета, И взлетала жары стрекоза, Глаз фасеточный жмуря от света.

Мороз румянец рисовал И цвет дарил моим щекам, А снег в полете танцевал И словно к вьюги льнул шелкам. Мороз снежинкой целовал Рубины губ, опалы глаз, Пушистой вьюгой обнимал И звезд дарил цветной алмаз. Мороз под ноги рассыпал Игристый жемчуг, молоко Под самым небом разливал Так широко и высоко. Мороз перину мне стелил Из предрассветной серой мглы, И небо пополам делил, Чтоб мы увидеться могли. А черный бархат тех ночей Хранил слезу твоей любви, Хрусталем выбито на ней: "Мы утром встретиться должны". Морозным утром, свежим, юным, Когда укроют небеса Тоску по этим дням безумным, И с нами рядом чудеса...