Рождество покрывает гирляндами остов улиц, деревьев проплешины, дарит сказки в уютных конвертах мне ,про мороз и про старого Лешего; расставляет приборы на скатерти, громоздит облака за окнами, по копейкам , как дед на паперти ,собирает друзей по комнатам, снегом сыплет до самого донышка из блестящего кубка небесного, нацарапав пометки в блокнотике, отправляет тебя за покупками, заставляет слоняться до ночи по изрытой каналами местности, тратить все, что в карманах собрано на Чижа и на Зайца у крепости, слушать как уже в четверть пятого ,вечер лижет углы закусочной, гастарбайтер в чугунном ватнике топчет снег ожидая ужина. Возвращаться домой устало анфиладами переулков. Рождество помогает не думать о несбывшемся и недоступном.

Сентябрь. Старое кафе Быть может на углу Басманной? Мы повстречались в январе, Нас вечер синевой дурманил. Играли светом фонари, Вычерчивая круги ада, Я говорил вам о любви? К другой, а вы молчали рядом. Январь , как тысячи колец, Рассыпался под сапогами. Седой насмешливый телец, Зарывшись в снег висел над нами. Сентябрь ,старое кафе. Скажите же ,ведь вы все знали? Я говорил вам в январе. Я говорил, а вы молчали.

Догорающий вечер. И с крыши Виден сырный кусочек луны. Мостовая разносит афиши Зажигают в витринах огни. Переулки ,как часовые, Обостряют в потемках свой слух. Фонари оголяют углы, И пространство витает как дух. Тишину прорезает рычащий И куда-то спешащий мотор. Из окошка ,раскрытого настежь, Слышен смех и чужой разговор. Босса-нова минорным пунктиром Все вокруг разделяет на два. Сапоги возле каждой квартиры- У твоей же двери-- тишина. Догорающий вечер .И с крыши Видна тень у кирпичной стены. Темнота поднимается выше, Окаймляя кусочек луны.