Старуха брезгливо оглядела путешественника с ног до головы, и еле слышно, каким-то глухим басом бросила: "Это никуда не годится, мы у себя таких не держим - проваливай." Ну, что же, проваливай - значит проваливай, при других обстоятельствах он, возможно, и ответил бы этой старой, мерзкой женщине парой колких фраз, но сейчас, под дулом трех стволов и уничтожающими взглядами собравшихся, он на это не рискнул. - Шестой, ты чего там, уснул что ли, открывай эти чертовы ворота!, - выкрикнул один из трех обладателей какого-то непонятного оружия забавной наружности - он чем-то напомнил ему того взбешеного орангутанга, которого он видел в зоопарке, когда еще был совсем не мужчиной, а точнее, был ребенком лет шести-семи от роду. Уголок его рта незаметно содрогнулся в легкой, бздящей улыбке, но тут же, словно опомнившись, он вновь придал лицу суровый вид. Он услышал скрипучий скрежет открывающихся ржавых ворот, ну наконец-то!

Подкравшись, он взглянул на небо - оно было красным, буро-красным, тяжелые тучи заслоняли все вокруг, лишь местами лучи солнца пробивались и идеально прямыми линиями ложились на землю. Наверное, впервые в своей жизни он понял, насколько важно для человека, этого безнадежно грешного создания, видеть и чувствовать дневной свет. Откуда-то издалека раздался жуткий, истошный крик, это явно кричал человек. Прошел ровно 1 год, з месяца, 8 дней.