Провинциальный городок. На исходе апрель. Разбитая дорога в обрамлении сочной молодой травы. Лачуга, а рядом особняк из красного кирпича. По главной улице спокойно бродят козы. Городская площадь грязная, безлюдная, здесь же располагается гостиница, низкая, под ржавой крышей, с поблекшей вывеской «Теплый приют». В комнате с окном на городскую площадь едва уместились кровать, комод, стул и умывальник. Постельное белье из грубого полотна и пахнет лавандой. Еда вкусная и простая. В стеклянной банке - ветка цветущей черемухи. Пришлось распахнуть окно, чтобы избавиться от удушливого аромата, и вынести банку в коридор. Ночь. Первые, робкие трели соловья. Городская площадь, потерявшаяся в темноте. Рядом разговаривали двое… - Раньше мне спокойно не сиделось, как борзая собака, гонялся повсюду. Тут друг попросил помочь ему в одном деле, поговорить серьезно с двумя бандитами, так он назвал их… У жены друга была младшая сестра. Я уже не помню, как ее звали.

Дорога повернула налево, и стал виден дом из белого кирпича, с зеленой крышей, с двумя цветущими кустами жасмина у калитки… Чахлое деревце сливы, с него осыпаются лепестки. Заросли одичавшей вишни у дома бывшего корабельного доктора. Тротуара нет, его место прочно заняли сорняки, цветы, даже садовая земляника вылезла из-под забора на улицу. Маяда идет по дороге. Гуляют куры. Среди одуванчиков пасутся две козы. Покосившийся забор у А., как и два года назад. Грубая кованая ограда, кирпичи, куча песка рядом с домом С. - стройка началась давно и продлится еще немало времени. Тихо и скучно. На огородах склоняются над землей женщины. Вот и дом из белого кирпича. Окна распахнуты, доносятся разговор, смех. У калитки Маяду встречает соседский кот, серый, с ободранными ушами, ждет угощения. Пока на плите кипятится чайник, все окружают Маяду, смотрят, что она принесла в большом бумажном пакете.

Майский хмурый день. Грустно в саду. Ветер рвет кусты жасмина, гудит в старых яблонях, срывает лепестки с тюльпанов и хватает Дейну за платье, треплет красную шаль. Дейна сидит на скамейке, погруженная в свои мысли, не чувствует, как ветер бьет разгоряченное тело. Лицо ее спокойно, даже равнодушно, а в глазах вспыхивает что-то безумное, дикое. Стучит кровь в висках, смущают разум неясные, но притягательные образы. И ощущает Дейна голод и не знает, как насытить плоть. Вдруг боль волной проходит по телу, взрывается в голове соблазнами. Дейна резко поднимается. - Что делать?.. Вот пойду сейчас и… - Она резко замолкает, испуганная тем, что говорит вслух. Но решение принято! В ногах дрожь, но Дейна быстро идет через сад, проходит мимо грядок с салатом и кустиками помидоров. Оглядывается и похолодевшей рукой открывает калитку. Тихо на улице, дома прячутся за заборами, испуганно выглядывают из зелени садов. К тротуару жмутся одуванчики. Здесь редко бывают прохожие.

За деревьями блестит луна. Полнолуние. В комнате застыла бессонница. Нет сна, и постель превратилась в сонм липких мыслей, и возникают вопросы, на которые не будет ответа. Течет поток мыслей бесконечный, неуправляемый, вспыхивают образы прошлого и напрасно беспокоят… Где же я слышала, что вампир может выпить у человека все кровь? Кто сказал, что случается это в полнолуние? Луна приподнялась над деревьями, и лунный свет стал падать мне в лицо, он был теплый, нежный, словно ласкался пушистый котенок. В бледном свете комната преобразилась: темнота сменилась мягким сумраком, опаловым сиянием наполнилась обыкновенная ваза с цветами, лилии запахли сильнее, на стене проступил рисунок ковра. Лунный свет принес в комнату сказку, он навевал грезы, заставлял верить в чудеса. Может показаться странным, но я хочу, чтобы вампир из мира фантазий перешел в реальность; хочу, чтобы он выпил мою кровь.

В холодный день ноября на улице, протянувшейся вдоль реки, в доме из серого камня, под коричневой черепичной крышей, ждали гостей. Часы на городской башне пробили двенадцать. Река была неподвижно-блестящей, от камышей пахло сыростью. Окна дома из серого камня были освещены, слышались возбужденные голоса, смех. Спешно украшали парадную дверь гирляндой из поздних астр и разноцветных лент. Подметали дорожку, вымощенную серым камнем, ветер принес из сада листья и мелкий сор. Жирный рыжий кот сидел на заборе и блаженно жмурился, повар угостил его вареной говядиной. Парадная дверь распахнулась, и показалась хозяйка дома, Монна, простоволосая, в легком платье. Она позвала кота, но тот притворился, что ничего не слышит, пробежала через двор и скрылась в кладовой, вскоре появилась с большим свертком в руках, который отнесла на кухню… Монна прошла в столовую. Белая скатерть. Фарфоровые тарелки. В хрустальных бокалах искрятся свечи. Большие вазы с фруктами: яблоки, груши, апельсины, виноград.

Мой черный котик, почему ты всегда куда-то спешишь? У тебя нет ни минуты покоя: муха летает по комнате, за окном вспорхнула птица, раздался тихий шорох, по улице идет человек – всюду надо успеть. Ты точишь когти о старинное кресло, а уши напряженно ловят каждый звук. Мой черный котик, посиди со мной, я поглажу твой животик. Твоя шерсть словно драгоценный мех. Черная. Шелковистая. Кончик толстого хвоста загнут, ведь есть в тебе кровь сиамский кошек. Скажи, мой черный котик, почему иногда бывает так тяжело, и на сердце давят тоска и обида? Но тебе не ведомы переживания, волнения и тревоги людей, ты не забыл те времена, когда вам, кошкам, поклонялись, как богам. Ты не будешь ругать меня или давать советы. Я расскажу тебе, мой черный котик, что терзает меня… Я смотрю в желтые глаза с черными, узкими зрачками, взгляд твой наполнен любопытством. Что ты видишь? Знаю, тебе открыта иная жизнь.

Душа моя взлетела в рай, и услышала я пение ангелов. Шла, но касались ноги дорожной пыли - словно крылья выросли за спиной. И не видела я ничего, только яркий свет; и не знала я, как поделиться радостью; и не находила слов, чтобы рассказать о своем счастье; и ликовали со мной ангелы. Счастье далось мне, осветило божественным огнем, возродило надежду и заставило позабыть прошлые печали, вдохнуло веру в будущее. Я БЕРЕМЕННА! Я БЕРЕМЕННА! БЕРЕМЕННА! И хотела я кричать во весь голос: «Люди, слушайте меня, откройте свои уши и знайте, Я БЕРЕМЕННА! Люди, радуйтесь вместе со мной». Я беременна. Внутри меня - он, смутное, крошечное, но живущее своей собственной жизнью, растущее и… любимое. Зреет таинственный плод, сокрытый моим чревом. Что это? Кто это? Как описать день, когда снизошла благодать, и поняла я, что жду ребенка.

Сегодня на кусте жасмина, осыпанном белыми бутончиками, раскрылись первые ароматные цветки. Их было немного, и возвещали они о приближении чудесного времени: конец весны и начало лета, конец мая и начало июня. Сегодня двадцать седьмое мая, и впереди столько радостных событий, прекрасных дней, удивительных превращений, и каждая минута принесет каплю счастья. Надо только поверить, отбросить сомнения… Распустились ранние ирисы. Мелких, узких листьев не было видно из - за ярко-фиолетового облака изогнутых лепестков. На мощных стеблях величественно возвышались огромные бордовые и голубые цветы. Белая акация скромно стояла среди зарослей черемухи, источая пьянящий аромат. Сирень у дома доктора уже отцвела, пышные грозди поникли, но вокруг них по-прежнему кружились бабочки. Распустились бутоны на шиповнике: белые и красные, желтые и розовые, простые и махровые. Их аромат был тонок, едва уловим. День был жаркий, с привкусом мятного чая, от которого на языке оставался приятный холодок.

Среди больных кустов смородины ветшал большой дом. Ставни кое-где были заколочены досками, сквозь пыльные стекла внутрь не попадал солнечный свет. Крапива подступала к двери, среди разросшейся жгучей зелени терялась тропинка. Только одна комната старого дома была обитаема: в грязной, закопченной кухне жил старик сторож, а под полом кухни жили старая крыса с поломанным хвостом и крысёнок, тощий, покрытый лишаями, всегда голодный. Крысёнок подолгу наблюдал за стариком, любопытные глазки поблескивали из-под сундука. Он терпеливо ждал момента, когда можно подбежать к столу, схватить что-нибудь съедобное и скрыться в своем убежище. В очаге постоянно пылал огонь, кипел котел с капустной похлебкой. Пахло прогорклым маслом. Днем старик дремал на куче вонючего тряпья, а в сумерках выходил из дома, садился на лавку, закуривал трубку, смотрел на тихую улицу и думал. Мысли его были пусты и бесконечны. Когда наступала ночь, старик возвращался на кухню и неторопливо ужинал.

Тихо и темно в комнате. Луна заглядывает в окно, разрисованное морозными узорами, щекочет лицо спящего. Крепко спит человек, не слышит он, как переговариваются в стене мыши, но не спит его душа. Заснуло усталое тело, оставили на время тревоги и сомнения, но не может заснуть душа, не найдет спокойствия. Бьется она в теле, видит вокруг себя кошмарные сны, хочет взлететь, трепещут опаленные крылья бабочки. Закричала душа: «Как долго терзаться буду я? Кровавыми слезами истекаю и не могу найти себе упокоения. Сожалею о прошлом я, мучаюсь в настоящем и боюсь будущего. Грядущий день страшит меня. Как познать радость и освободиться из плена мрака и сомнений? Мучаюсь я, и тело, в котором я нахожусь, мучается. Почему страдаю я? Не за тем я оказалась в теле, чтобы знать одни лишь терзания! Что за жизнь дана телу, если душа не обретает счастья?!

Приди ко мне, муза Эрато, наполни особым смыслом простые слова. О секс!.. За что нам, людям, дано это великое чудо?! Как щедра и великодушна природа, подарившая таинство таинств, квинтэссенцию гармонии бытия. Если бы не было секса, в какое убогое и унылое существование превратилась наша жизнь; мы лишились радости и погрязли в тоскливом серо-черном мире аскезы, и дни не отличались друг от друга. Девственное тело похоже на неограненный алмаз, и нужно приложить некоторые усилия, чтобы оно засияло в совершенной огранке. Как преображается человек, когда в глазах его появляется желание, он чувствует вкус жизни. Взгляд томен. Кровь становится горячее и с силой бьет в висках. Мысли, неясные образы складываются в волнующую картину, отчего бросает в жар. Одежда сковывает движения, от нее поспешно избавляются. И как приятно слышать обжигающий шепот: «Я хочу тебя!». Почему некоторые люди занимаются сексом в темноте? Ничего же не видно.

Зимним днем, теплым и солнечным, появится Черная Тень. Не бойся, она только тень, чей смутный силуэт блуждает около тебя. Коснешься его рукой, но ничего не почувствуешь, лишь кончики пальцев ощутят шероховатость стены. Взгляд твой пуст и холоден. Черная Тень настойчиво шепчет на ухо, связывает ароматом миндаля, зовет с собой. Ты не хочешь никуда идти, но Тень не отступает. Ты будешь сидеть здесь, медленно сходить с ума от боли или станешь метаться по комнате, словно раненный зверь, едва сдерживая крик. Соблазняют слова Черной Тени, веют покоем, влекут куда-то… Снег сияет на солнце и пахнет весной. Цепочка следов какого-то зверя петляет между деревьями, уходит далеко в поле. Ветер шуршит среди засохших стеблей травы, уродливые черные остовы которой виднеются из-под снега. Тень вновь шепчет на ухо, говорит о тропе зверя. Ты делаешь несколько шагов по цепочки следов, вдруг останавливаешься, осознавая, что сейчас сложно ощущать реальность происходящего.