What is a star? Long-sighted thought of truth To honor safety of a distant art Depicted and revealed in forms of coco's fruit, Bright flash of stratum to appear and depart... Bright melody for feelings of thin-skined Can't be the loss of wave that's constantly inside. Longsighted star and its eternal dream Caress the distance to make light precise. But light of such will never treat your eye If you enjoy the beauty that doth lie...

Дитя, что пестует нам силы для вражды, - Каприз, смешавший волю и ненастье. Так туча без дождя, опаска без нужды Непредсказуемы, робки в подобьях власти. Где множит лики страх, а не любовь, Убежище сердец - минутная растрата - Забыто, как мечта, что волновала кровь, И из-под ног земля, ушедшая в "когда-то".

You do not take the "coins" of Fine Art When just allow it be the color of your mood And friendly smile as a face's part Is somehow yours to be not bad, not good. And then you are slow to be removed from voice Which leaves the words to surface of your time, Which is a lazy feeling of the Joy - And so your have to put yourself in brief that isn't lie...

Мой Питер - как туман, что стелется в тени, В отсутствии ночей, прошитых лунным светом. Дома - как Призраки одной большой Ладьи В свеченьи строк, исторгнутых поэтом Из сердца и реки, из воздуха и крон, Стволов древесных, что в молчаньи томны... Мой Питер - памятник. Идущим на поклон Он виден красотой, подвижной, словно волны.

Сквозной, как дождь, летящий на листву, И этот день в стремленьи к солнцу прожит... Вчерашний вечер темноту ворожит, Где позабыт весь мир, в котором я живу. На волнах тишины виденьям - свой черед. Что ближе к сердцу - дальше в представленьях. И в снах лишь то за поворотом ждет, Что встретится в пути при пробужденьи...

Где ветки осени - там робко день угас, Теряясь в отраженьях арабески, И удивленье выражает глаз, Весь птичий профиль - черный, резкий. По той тропе, что прячется в тени И в ожиданьи, что сильнее блеска, Твои шаги ко мне, твои шаги Петляют, как петляет арабеска. Узор мечты слагается в сюжет, В котором чей-то голос еле слышный Ведет в туман и лишь затем на свет, И от неловкой тьмы - к рассвету жизни.

Неспешно-лиловой прохладной волной День замедляет бег И уходит в песок, где конь вороной, Как сон у сомкнутых век. Сон так близко, что можно уже шепнуть, Роняя слова в душу, Словно в омут, волной чья нарушена суть, Ведь большего не нарушить. Ведь что это - омут на стыке времен, Где дни - лишь зеркальная тень? Где ночь - это вождь молчаливых племён, Которым послушен день...

Как подмастерье скульптора любви И взмах крыла в тени древесной кроны, Несказанное - не животворит, Как солнца блеск, что только дню знакомый. Лишь дню печали, мягкому от туч, Несу я в дар несбывшееся вовсе, Преодоленье - мысленное - круч, Где только листопад звучит и осень, И тихий шепот мраморных фигур В саду, по-питерски прохладном, На чьих дорожках ветер тихо дул, Так тихо - чтобы не сказать "досадно"... Лишь только в ярких гранях тишины И моего - во след - молчанья, Где - вместе с ветром - мы обнажены, - Лишь осень шлет в письме признанья.

Как будто счастье отзвуком прямым Без гулких искажений эха, Но все ж в тумане, тающем, как дым, При резком и другом звучаньи - смеха, - Лишь чередуясь с вишней на устах В словах признания, улыбки, Расходует на шутки робкий страх, Что был когда-то в прошлом зыбком...

Гибкость лозы виноградной Лунным внимает ритмам, Тонет в оковах сада, Летящего вслед за нимбом Света луны величавой - Ветер деревья колышет... Дом, будто белая пава, Светом мне строчки пишет. Пишет, что я устала Теряться в гроздьях столетий Каплей вина, что упала С губ на оградины плети, Темные и живые, В облаке из вьюнка, Со скрипом калитки, что помнит Руку мою. Рука Перевернет страницы, Времени ход нарушив, Будут мне снова сниться - И значит, тревожить душу - Дом, словно белая пава, Речка и дивный сад Там, где Луна величаво Смотрит на листопад, Смену времён всех года... Но я вдруг позволю ей Увидеть весну в отраженьях Пестрых осенних дней. И с благодарностью робкой, Словно она не светило, А нежный мой друг-плутовка, Явление этого мира, Из запредельных далей, Тех, что всегда ее, Пришлет свою шаль на память, Как новое сердце мое.

Где тень - как ирис, в сумерках зимы Снег кажется загадочней сапфира, Чьи грани явственно-обнажены При свете дня, как торжество кумира. Снег осыпает блеском все вокруг - Там, где он - искра в свете фонаря, Где одинокий след прочерчивает круг, И в этом круге - в самом центре - я В тепле одежд, со взглядом в небеса, Где остаюсь как бы минутой праздной... Чертою яркой дышит полоса - След от комет, так безнадежно разных.

Моя звезда в своем пути, Что есть путь света в небе ночи, Мне в ласке щедрой дарит дни, Неотличимые от прочих. Все есть обычно - все есть блик Удачи, к счастью ненасытной, И вновь теряется родник, К реке - не к дереву - привитый, И звонкая его душа Уже звучит, как зыбь, как волны, Но все ж уходит вдаль, кружа, К деревьям вновь, что влагой полны.

С огнем камина дружит грог И ласка бархатного взгляда. Моя ты радость и награда - В тоске, печалях есть ли прок? К огню и шороху теней Приникло время сладострастно, И лишь его подобьем властным Влечет поток ночей и дней. Ты задержись на тех волнах, Услышь мой зов, ведь он все тише - Пойми, не потому что слаб, Но потому, что ближе, ближе...

Единорог серебряный - Месяц в окошко светит, А за окном и вербами Просят о сказке дети. Вечер, как ключница летом, Золотом лип - лепестками Опавшими делится с ветром, Как и тем, что бывает с нами. В сноровке и блеске историй, Что рядом, как у запястья Ключи все денной порою (Спокойствие - твердость власти), По воле пера и впрок Чертится колея... В серебряном перышке дрока Отразились Луна и поля...

Солнце в разломе капель - Сомкнутыми устами. Облако - серая цапля - Так высоко над нами. Холод взлелеян тенью. Слово будто узоры. Под вечной безгрешною сенью - Лишь рулевой гондолы. Волны разрезаны мягко Тает нездешний вечер. Все более явственно-внятны Нагие - под кофточкой - плечи...

Я жалею, что не понять Мне прошедшего зыбкую суть. В чаше света твой луч опять - Тихий вздох, чтоб могла я уснуть, Провалиться по волнам сна, - Взгляд - лишь точка на этом пути, - В мир, где вовсе не будет зла, Где легко далеко идти. Где в начале пути и слов, Что в дыхании дарят зарю, Цвет опавшей листвы, все равно, Не вместит то, что я люблю. Не сказать, объяснив навсегда... Не склониться: согласья нет. Лишь в осеннем дожде вода Бережёт - просто помнит - свет.

Месяц лиловых грез Взял аромат у мяты И у хозяйки гроз - Пряничные цукаты. Как без цукатов печь?! - Женщина даже плачет... А мяты безмолвна речь: Тоже слеза - но иначе. Месяц глядится в ручьи И в изголовья кроватей. Рядом, в комоде, ключи. Но - окна завешены: хватит!

Где тени вечера - хрусталь и серебро И дольки яблока на лодочке-ладони. И где-то острова древесных крон, Стеклянных струн и хрупкости. Сегодня Там, на корме неведомого дня Я отбываю к облакам тумана, Где дышит все, что из разряда "для", Где грезит заживающая рана...

Контуры этого зеркала - Ирисы невпопад. В небе - пунктир фейерверками, Осень и листопад. И на стволе нездешнего Дерева темных круч Молитву о всех и грешных Теплом растворяет луч. Струится смолой и прошлым Дерево, время; кора... В памяти - лунный грошик, Что на ладони - едва.

Дремотой скован пруд и отблесками цвета. Блик от луча, который я не скрою, И пыльный столб в столбе дневного света, Как птичий гам, мешают шум с тоскою. Тоска - что серебро в большой волне, в реке, В мелькнувших блестках рыбы сонной, мелкой, В движении руки в дороге, вдалеке, В сквозном виденьи меха рыжей белки. Грусть захватила много тишины, Что дышит в порах мыслей или кожи. Слова не сказаны, но и обнажены, Как плечи в декольте из театральной ложи. Легко проститься с прошлым, где другим Даны тепло и блеск пригрезившейся ткани. Сквозным касанием, как сигаретный дым,- В пути за будущим. Похожим бликом. Сами.