Я – зеленоглазая колдунья. Ты меня шаманкой называла И ведь не хотела – а ласкала, И глаза на горечь закрывала, Почему меня – не понимала – Ненавидишь – любишь. Отпускаю. Позволяю. Уходи. Притворюсь, что это ты решила, Притворюсь, что за тобою сила Что поверила, что можешь без меня, Что огонь желанья не горит В опустевшем, одиноком сердце. Наколдую для тебя печаль, Наколдую для тебя утрату. Я шаманка, я не виновата, Мстить тебе я даже и не рада. Но раз ты меня такой прозвала – Имя оправдать должна.

Это не новое ощущение, И добровольное порабощение, Я пронесу сквозь потухшую гордость, Буду стенать и рыдать во весь голос я, Буду просить, умолять о пощаде я, Делать, что скажешь и ждать. И взглядом собачьим глядеть исподлобья, Угадывать мысль лишь по первому слову, Лететь за тобою ангелом белым И быть твоей тенью и спутником верным, И плакать от тайного умиления Таким мазохизмом души.

Ты знаешь мою ненависть к тебе? Я расскажу. Представь, как гибнет От хлопка комар. Он умирает, Не допивши крови, Не чувствуя от удивленья боли, Не понимая, что с ним происходит И почему его душа уходит, И кто виновник, что не победитель Уже он, и что кровь не выпил, Он зла ведь не хотел, Как не хотела я. Но боль моя С его предсмертным писком схожа. Меня прихлопнули. И с кровью, не остывшей на устах, Я прокляну убийцы имя И после смерти буду ненавидеть Того, кто так посмел меня обидеть.

Под подушкой о жизни забыть. Скрыться, спрятаться… Хочется волком завыть. Не удастся. Я бы в темном лесу улеглась Подругой воронам. Я бы быстрой реке отдалась За дорого. Мне бы в небо, как в пропасть упасть, От света ослепнуть. Мне б у всех свой образ украсть. Исчезнуть. Я сама себе враг ненавистный – Корчусь от боли. Я сама себя записала В изгои.

Грешная, рваная страсть. Как еще ниже упасть? Как очутиться в аду, Когда умру? Губы сплелись. Ничьи. Голос кричал в забытьи. Что мне еще продать, Чтоб застонать? Плачет седой диван. Сколько он в жизни видал. Но чтоб такое! Нда… Еще никогда.

Вожу ладонью по воде. Как могила – тиха. Я печальная героиня своего стиха. Не смотри на меня, не надо – берегись. То, что ты меня полюбила – мой каприз. То, что ты меня разлюбила – моя боль. У меня ничего нет. Только стих с собой.

Сама себе заклятый враг - Закрыла в рай врата. Грешна и лжива. Ну и пусть! Сама себе стеля постель, Не спрашивала маму С кем в нее лечь. Жуть! И аморальную печаль Не показать. И маме даже не сказать Свою грусть.

Стоять нам с тобой средь зимы нескончаемой- И мысль о побеге дика. Сегодня мы друг перед другом предстали В новом амплуа. Ошибка? Издевка? Насмешка над нами ли? Может, ты объяснишь? В глаза посмотрели… и промолчали. Наш бывший роман – миф. Чужие, немые, глухие, не зрячие… Хотим и память стереть. Я знаю еще один способ забыться - Умереть.

Ты на меня смотришь задумчиво, Вид у тебя жизнью измученный. Куришь одну за другой сигареты – Мне так знакомо до боли все это. Ты совершенно не изменилась, Будто совсем ничего не случилось. Мы говорим, как подруга с подругой, Делаем вид, что не любили друг друга. Твоей руки мне не коснуться, Рядом друг с другом нам не проснуться… …Толи меня ностальгия замучила… Толи ты смотришь слишком задумчиво…