Гнойник. В безумье дней, зарытых в подворотне, среди косых дождей, и тающих снегов. В окошко смотрит, старенькая сводня, в грехах, морщинах, и забытых дней. Она имела всё, чего хотела, и помнит ясно, всех – кого свела. Перебирает, словно галерею, красивых девушек, раскладывая в ряд, а мужики над карточками млеют, и брызги гадко, изо рта летят. И пальцем тыкают, - Вот эт

Болезнь. Я болею третий день, маме от меня мигрень, Напоить и накормить, в поликлинику сводить.

В призрачный рассвет. Авторская песня. Падал тихо снег, Серым, хмурым днём. Где-то слышен смех, чистым серебром. Музыка во мне, музыка кругом, с музыкой живу, нам тепло вдвоём. В призрачный рассвет, чистые слова, расскажу я в них, что любовь жива. Даже в серый день, нам светло вдвоём, и ложится снег, мягко за окно

Выпавший из времени. Любовь бывает, как мираж, над пропастью крутой вираж, и падаешь не вниз, а вверх, а вниз упал рекламный СТЕРХ. И на земле я редкий гость, меня затягивает млость, вновь растворяют небеса, небесных глаз твои глаза. И утонул я в них давно, смотрю в открытое окно, ты не идёшь, а ты плывёшь, жаль, что меня ты не зовёшь. И что люблю, не знаешь ты, а я храню свои мечты. Нет, ты не Богом создана, звезда, небесная страна. Остёр. 08.12.2009г. Лебедев. Григорий Иванович.

Зима. Зима, луна, ни ветерка, и стылый воздух над горами. Подслеповатая изба, вросла, забитая снегами. Сосна согнулась от снегов, стучит по рельсам электричка. Нигде не слышен шум шагов, на снеговик уселась птичка. Дым валит ровно из трубы, тепло скукожилось, свернулось. И смотрят окна в край зимы, всё в стылый воздух завернулось. Пришлось с картинки мне писать, у нас зимою и не пахнет, воображением играть, где царь кощей, над златом чахнет.

Взрыв. Память, прошлое, фонари. Встреча, может быть мгновенья, пересечение судьбы. Не у нас, так, в поколеньях. Взгляд, глаза мне не отвести, в них упор и звезды паденье. Взрыв сознания, до зари, пропасть в прошлое, лет сплетение. Остёр.

Время суток. Пылал закат багровым светом, и уходил за горизонт. ДЕНЬ растранжиренным банкетом.

Дождик. Я люблю под зонтиком ходить, мерить дождь неспЕшными шагами. Прелесть, даже в лужах находить, чувствовать ритмичность под ногами. Я смотрю, сквозь пелену дождя, на размытые домов фасады. Видно жизнь придумана не зря, я не вижу в дождике преграды. Остёр. 24.11.2009г. Лебедев Григорий Иванович.

Груз быта. Будто встал с утра, я не стой ноги. Быт зажрал меня. - Небо помоги! Накричаться бы, и подраться бы, чтобы выплеснуть, чтобы выплюнуть, всю тоску печаль, мне её не жаль. А тоскую я, за туманами, мне б почиститься, караванами. Чтобы ветер выл, чтобы дождь хлестал,

За тех, кто пал в бою. Мы живём за тех, кто пал в бою, с каждым другом часть меня уходит. Память будит и меня находит, будто я за них теперь живу. Я обязан жизни подарить, всё, что унесли друзья с собою. И судьбу свою благодарить, что не ранен, не убит войною. Остёр. 20.11.2009г. Лебедев Григорий Иванович.

В твоих глазах. Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам бог, любимой быть другим…. Урок русской литературы окончился. Прозве – нел звонок, но никто не торопился на перемен- ку, завороженные словами классного руководи- теля. Мы взволнованные смотрели друг на друга. Учительница вышла.

В мир иной. Вижу парк и слышу шелест листьев. Запахи горящего костра. И рябины красное намисто, на палитре мелкого дождя. И скупою пылью дождик сеет. В нереальность я иду с зонтом, а душа моя от счастья млеет, наполняясь серым серебром. Всё чем жил, оставил за спиною, и очищенный осенней мглой, слышу медь старинных, старых звонов, уносящий в мир меня иной. Остёр. 15.11.2009г. Лебедев Григорий Иванович.

Здравствуй Мир! Уход от реальности, как спасенье, от неприятности, как в наводненье, чтоб не поддаться, в угоду века, сброшу груз этот, глубоко в рЕку. И зависну, меж Светом и небом, не делюсь этим горьким я хлебом. Закопаю я горе с тоскою, и плитою тяжёлой накрою. И тогда лишь, вернусь я к вам снова, и упала цепная окОва, Вновь зарю на рассвете встречаю. - Здравствуй Мир! Я тебя принимаю! Остёр. 14.11.2009г. Лебедев Григорий Иванович.

Вечный бой. Нас поделили на врагов и на друзей, где всё сплелось – люби или убей. Где мысли стынут, вянут дни, И в этом мире, мы обречены. Нас заставляли - заставляют воевать. И в госпитале влажная кровать. Пропитано всё страхом и тоской. О Боже, как мне хочется домой! Домой – где мама будет хлопотать, ругать, что не убрал опять кровать. А спирта вонь, кровавые бинты, и простыни воняют, от мочи. И солнце за окном, и запахи весны, палатный трёп, и раны на груди, кто травит анекдот, а кто сопит, кто молча в потолок, который день глядит, и видит только ство

Вокзалы….. Вокзалы, перроны, шпалы, вагоны. Прощанья и встречи, забытые речи. Гудки, проводницы, и мысли, как птицы. Тревога бросает, и нарастает. А может остаться? А может вернуться? И в твоё счастье, мне завернуться, но рельсы стучат, нарастает тревога. Дорога.

Затеи ночи. Ночь придавила фонари, и город стал, как будто ниже. Ночные страхи до зари, Забились в тёмной, узкой нише. Из ниши ночь их достаёт, и щедро всем их раздаёт. И награждая всех людей, для подленьких своих затей. Остёр. 10.11.2009г. Лебедев Григорий Иванович.

За окном. - Киса мяв, хи-хи, ха-ха, Стой! Царапаться нельзя. Закрывай скорее глазки, и послушай мои сказки. Баю, баюшки, баю.

Диалог. Авторская песня. Увидел я и пожалел бомжа, а он смеется прямо мне в глаза. - Не первый ты, кто жалость проявил, и этим ты, меня не удивил. - Ты не жалей меня и оглянись, жалей себя и лучше присмотрись. За что ты платишь, с пенсии своей, И не скупись, в стаканчик мне подлей. Пол пенсии отдашь, ты в комунхоз, врачам на жизнь, за вечный свой психоз. До пенсии считаешь ты грОши, детей не бросишь, тоже помоги. А я живу в подвале у тебя, всю пенсию, я трачу на себя. Живу свободно в мире, без проблем,