Город недомосквичей – Реутов, Балашиха! Звон бокалов и ключей. Посмотрите! наши-то В люди выбились."Пади!" - Вон с мигалкой дяденька! А ты пашешь до зари И в постельку, батенька! А Москва горит огнём – Холодно и ярко! Строит тысячный в ней дом Бывшая доярка! Хлевы, стайки, конуры - Новые квартиры. Очень тесные дворы – Тёплые сортиры. И горят, как сто свечей, Лампочки в подъезде! Город полумосквичей! Москвичи в отъезде! 4.10.08

Пескобетонная архитектура Глина, раскрашенная как металл, В глиняной жиже торчит арматура, Тот неудачник, кто не украл. Небо подперли песчаные глыбы Палки и тряпки торчат из щелей, Вы еще выше построить могли бы Лозунгу вторя – «Жулье для людей» Ваша песчаная архитектура, Каменный ценник – картонный фасад. Скажут потом: «Виновата структура; Взятка, что сладка; чиновничий зад.» Стоить и строить дворцы на трех сотках, В тыл, упираясь другому дворцу. (Забор под три метра, блондинка- молодка, Дочь, что в правнучки годится отцу) В городе только холодные мощи Пыльных, захватанных серых дворов. Пивом на розлив запружена площадь, Нет ни травинки, ни птиц, ни садов. Воздух фильтрует за деньги машина, А за забором на вилле своей, Спит с автоматом в обнимку детина, Лозунг придумавший: «Все для людей!» 28 марта 2008

Как сосуд дождевой водой Я опять наполняюсь Тобой, Вечно свежей Твоей листвой, Вечно юной как голос Твой - Все вмещающей простотой, Все прощающей красотой

Судьба «Божественного ветра» (всем не вернувшимся домой посвящается) 1.

На Дунаи Ярославнын глас ся слышит, зигзицею незнаема рано кычеть: "Полечю - рече - зигзицею по Дунаеви, омочю бебрян рукав в Каяле реце; утру князю кровавыя его раны на жестоцем его теле". (Слово о полку Игореве) Глаза синии-синии У моей Ефросинии! Пелена кружевная из слез. Плачь на башне Россиею, Голоси в темень сирую, Чтобы Игорю счастье нашлось. Пронеси над Каялою, Над конями стоялыми Свою песню, зигзицей в ночи. Чтобы тучи развеялись, Чтобы орды рассеялись, И на тысячи лет замолчи! 4.10.08

Может сказка топает за полем, Да бежит по жниве русый заяц. Ничего ты миленький не понял Ни брюнет, ни лысый, ни китаец… Просто синеглазый мой мальчишка С юными случайными прыщами На виске синяк, а может шишка, Любим вас таких, таких прощаем. Всех прощаем, где иных набраться, Русый мой русак, любимый Заяц, Станем спорить, драться, целоваться Ни брюнет, ни лысый, ни китаец… Мой воитель – воин охранитель, Верный оградитель мой от страха, Словно сказки русской светлый житель – Русый чуб да красная рубаха. Ни рубаха – рыжая футболка, Ни кольчуга – камуфляжный китель, (Берцы, стрельбы, смены, самоволка)- Сердца беспардонный похититель. Скупо вас рождают наши пашни, Не хватает русого в природе. Милый мой ни пришлый, ни вчерашний,- Русый огонек в честном народе. 28-29 октября 2006

ТОРЖЕСТВО (Вольный стих) Мы дети, выжившие в девяностые - Депутаты делили власть, Не могли накричаться всласть, Затевая дебаты острые. Мы пили из майонезных баночек суп, Бесплатно в школах раздаваемый от бескормицы, От всех болезней - анальгин был в больнице. Мы мечтали отоварить по талонам колбасу, А ещё нам безумно хотелось конфет, Любых, даже батончиков без бумажки; Родители выглядели уставшими, Глядя в наши голодные желторотые рты; говорили: «Нет!» Нет конфет, мяса - нет, хлеба - нет. Есть - винегрет Из домашней картохи, свеклы, огурцов… Мы не видели дома голодных отцов, Равнодушно спивавшихся по гаражам; Им нечего была дать нам, они напивались в хлам. Нас для них стало слишком много, Кормить нас было дорого, Водка была дешевле, они напивались без цели. Нас кормили голодные матери, Посылая отцов по матери. Некоторые залезали в петлю, С запиской: «Не прокормлю!» Детдомов тогда открывалась тьма - Нас толпой возвращали стране, государству. Детсады превращали в

В ЗАЩИТУ БИБЛИОТЕКАРЯ Так часто в последнее время кликушествуют о погибели русской литературы, о её конце, что невольно поёживаешься от подобных откровений и начинаешь оглядываться вокруг себя в поисках подтверждения этих пророчеств. Очевидно следующее, между дряхлеющим старшим поколением и молодыми, начавшими писать сегодня людьми, - пропасть, не смертельная, но все же, очевидная. Проблема отцов и детей, непонимания ближних друг другу эпох - тема старая как мир, поднимавшаяся и в пещере неандертальца, и во дворце фараона, не обошла она и наше время. Что, по сути, сейчас они такое - молодые выскочки, вставшие в очередь за тощим пирогом писательских благ? Возможности напечататься, возможности получить литературную премию, возможности поехать в командировку по местам боевой славы умерших классиков?