Не мечи бисер свой перед свиньями (Логия Христа) Поэта привели сегодня к стенке, Поставили лицом к ружью. Он гнил и маялся в застенках, И доверялся людям больше, чем чутью. Поэтому конвой расстрельный, Настиг его в неровный час. И крестик целовать хотел нательный, Но залп гремел, как бой в часах. Он падал долго, словно на картине, В батальной битве на коне. И взгляд упрям и подвиг молчаливый, Он совершил наедине. Ружье к ружью. Какие меткие слова! Его сразили тонко, словно стрелы. Он не один. Обагрилась трава, Его сокроют поросли омелы. Однажды из тебя прорвется цвет, И оцветет и все покроет снегом. Ты жизнь свою прожил поэт – И занят был тревожным бегом. Ну а теперь лежи и слушай тишину, И помни: ей одной доверь ты тайны! Ее благодари, ее одну: Не раздразнит больные раны.

Ты больше не первый, Теперь где-то дальше. Она видно стерва, Она любит падщих. Но я не отрекся, В глазах моих жажда. Она не вернется Любовью вчерашней. В глазах ее карих Я вижу ненависть. Она любит падших, А я ей не нравлюсь. Но дай мне погреться, Душа моя мокнет. Расткрытые окна, Разбитое сердце. (сентябрь 2001)

Их взгляд наигран и надменен, Они играются с Тобой. Теперь все стало таким другим, - Нет, не предательство и не измена, Так подобает действовать святым. Но нет, не им, не им, не им! Сгорая пламенной звездою, Всю косность претворяя в дым, Их равнодушьем тронутых сердец. Так подобает действовать святым. Но нет, не им, не им, не им!

Я вышел из автобуса в дыму, Я пьян был и в словах неосторожен. Мне было сложно одному, И ты поймешь меня быть может. Ах, как кружилась голова! И улучив момент удобный, Я снова путался в словах И был навязчиво нескромный. Мы не видались столько лет, Почти забыли друг о друге. Твой запах тонких сигарет, Я вспоминаю на досуге. Ты женщина. А я смешон. Почти что докатившийся до ручки. Я как всегда хранил свой тон, Как пёс сбежавший после случки. Мне стало вдруг обидно за тебя, Меня встречала ты с надеждой, Спустя года по-дружески любя, А я пришел к тебе невеждой. А я напился в непристойном кабаке, На сердце - и тосклико и угрюмо. К тебе приехал налегке, Без радости и без костюма. Так принимай страданье и страдай, Ведь ты как я быть может одинока. Прошу тебя - не осуждай, И не суди о мне так строго. Я вышел из автобуса в дыму, Я пьян был и в словах неосторожен. Мне было сложно одному, И ты простишь меня быть может. Мне было сложно одному... (2009г.)

Я скучаю по нашим улицам, Пусть и грязным, одиноким, пустым. Однажды хотелось зажмуриться И вдыхать их таинственный дым. Я скучаю по неприветливым, Одиноким, заблудшим псам. Отпугнуть как всегда их невежливо, И споткнуться о брошенный хлам. Наблюдать, как небо неистово, Темнеет где-то в углу. И грома удар голосистого, Услыхать в местечковом лугу. Не бежать, как всегда, обреченно, Пытаясь спастисть от дождя, Сегодня хочу быть влюбленным В эти родные места. И может тогда я оттаю, Когда совершенно случайно Тебя на углу повстречаю, Как некую странную тайну. И путь освещать зажигалкой, Как это когда-то бывало. И вдруг мне станется жалко, Что ты лишь об этом мечтала. Ну так что ж, прощай, неведимка, Кто кому приснился - не знаю. Ты растаяла утренней дымкой, Далекая и не родная. Я не стану грустить, я знаю, Я пройду и тебя не замечу. Я по улицам нашим скучаю И по нашей случайной встрече. (октябрь, 2009)

(Ромке Сутормину) Мой милый друг не уходи, Ты все приемлешь и прощаешь. Вся жизнь струится позади, Но ты еще не понимаешь, Страданий материнских слез, И вместе с ней страдаешь! И краем глаз касаясь сердца, Тобой сплетенного из роз, Болезнью тронутого тельца. Но кто я?! Кто я?! Кто я?! Не чудотворец и не Бог! Я исцелил бы если мог, Но это - человечья воля, Ведь я страдаю, как и ты. Все на слуху воспринимаю, Но смерть твою не принимая, Я пал в молитве возле ног, Что ты мне встретишься у рая. А материнские глаза, - Глаза, мученья и спросонья, Солоноватая слеза, Ее поддернутой ладонью, Вдруг совершила чудеса! Не стала для тебя спасеньем, И не облегчила леченья, Но прорывала небеса! Ах, материнские глаза, - Потир молитвенного бденья, И в сердце нашем образа! http://www.podari-zhizn.ru/page.php?id=40548

Выходя, они встретили одного Киринеянина, по имени Симона; сего заставили нести крест Его (Евангелие от Матфея). И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Слова Христа. Евангелие от Матфея). Я Богу посвящу мои молитвы, И Храму Бога Моего. В последний час Иерехонской битвы, Я слышу возгласы Его: "Войди в покой Мой вечный странник, Беглец от вечной суеты", А в сердце чувствуется праздник И распускаются цветы. Ну а теперь, до времени и ныне, Я посвящаю Богу мой удел. И каменею в повседневности рутиной, Как Иисус в пустыне каменел. Меня стыдить почти греховно, В молитвах спутанных моих, Ведь я несу с Тобою бревна, И тяжесть чувствуется в них. Ты боль моя. А я Твое распятие. Страдаю за Тебя, а Ты несешь меня, Но в сердце чувствуется счастье, Тобою созданного дня.

Что вы ищите живого среди мертвых? (Из Священного Евангелия.) Я видел свою смерть в заплеванном вагоне, Она мне угрожала кулаком. Кричала и дерзила на перроне, И слюни обтирала рукавом. Я не боюсь не смерти, не чужбины, Я мертв и чужд был на земле. Завернут был в простяцкую холстину И упокой не пели обо мне. Зачем тогда сутулишься напрасно И бьешь костлявою рукой? Подруга, ты мне не опасна, - Я не тревожу твой покой. А ты пришла ко мне нагая, Костлявая и грешная во лжи. Меня обманом соблазняя, Быть откровенной не спешишь. Но я лишь откровенное приемлю, И честное. А ты ведь не умеешь – Любовью воскресить, которой внемлю, И тлением своим ты не согреешь. А я романтик. Слышишь? Я поэт. Пусть грешник я, но честный. Аллилуйя! Я ангелами чистыми воспет. И воскрешен был жаром поцелуя. А ты неискренна.

А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны (Евангелие от Матфея. 6:7) Это сложная ситуация в жизни, это проблема. Нужно ее промолить (Услышанное из разговоров) п р о м о л и т ь ... Я Богу не молюсь теперь напрасно, Ведь в многословье не избежать греха. Я не пришел сейчас шататься праздно, Но ношу взять, пусть даже нелегка. Тебе готов служить я даром, Лишь только позови, лишь только призови. Я честно заработанный динарий, Верну Тебе измученный в крови. Пусть я наглец, пусть хам, пусть безобразник, Скучающий на торжище давно. Хочу войти в хмельной Твой виноградник, Испить с Тобою сладкое вино. Немного времени осталось.

Поэзия не терпит преклоненья, Не перед кем, лишь пред собой. Но ты во мне посеяла сомненья, И я склонился пред тобой. Поэзия чудна и многолика, И ревностна как женщина она Но ты вошла ко мне как Ника, И я хочу тобой напиться допьяна. Поэзия любви мученье, Тоска и боль и суета. Но ты во мне воздвигла воскресенье И пробудила навсегда. Поэзия не терпит преклоненья, Не перед кем, лишь пред собой. Но ты во мне посеяла сомненья, И я склонился пред тобой.

(Всем детям всех онко и также их родителям) Они уходят. Терпят много. Молитвы матерей тщетны? Нет. У нас одна дорога. Однажды будем там и мы. Ну а пока есть время, Пока есть шанс превозмогти. Мы можем разделить их бремя, Чтоб им легко было нести. Нести мученья и разлуки, Нести, когда нет сил идти. Нести страдальческие муки, На сложном жизненном пути. Они уходят. Это странно. И даже страшно осознать. Они уходят слишком рано, Не дав возможности понять... (21.07.09)

Ты рада была мне. Но что-то изменилось, Когда узнала обо-мне. Ты даже странно удивилась, И молча отвернулась в тишине. А я шагаю, рядом пламенея, и взгляда не достигнув твоего, Боюсь возжечь. Ведь ты же фея, Не слышишь даже сердца моего. Оно стучит. Нет, уже не бьется. И биться так не будет никогда. Оно однажды разорвется, Коснувшись твоего немого льда. Немого льда. Немого. Который не расплавиться в огне. Но несмотря на это, ты немного, Была при встрече рада мне. (21.07.09.)

С тобой я не готов общаться, Ты душу тронула во мне. Твое мечтательное счастье, Я не могу создать вполне. Словами честными сконфузив, Пришел к тебе. Ночной позор. Богиню - нимфу обнаружив, Я не забуду её взор! Она осталась в сердце диком, Как неухоженный цветок. Любовь бывает многоликой, И триедина словно Бог. (18.07.09)

Я тебя уже где-то видел, Или когда-то встречал. Словом каким обидел, Или напротив смолчал? Странно. Как было странно, Взгляд твой ловить на лету. Ты не встревожила раны - Плакать уже не смогу. Может быть что-то скажешь, Или даже шепнешь? Солнечный лучик ляжет, На прядь твоих нежных волос. Белые зубы. Хитрая Улыбка венчает взгляд. Ты притворилась милой, И я был несказанно рад. Встречей с тобой не откажешь? Слышу надменную ложь. Может еще что-то скажешь, Только теперь не шепнешь. Нет, я не ждал ответности, - Прекрасная незнакомка. В силу моей незаметности Ты поступила плохо. Страно. Как было странно, Взгляд твой ловить на бегу. Ты не тревожила раны, Плакать уже не могу. (18 июля,2009. между Волжской и Чкаловской)

Я верю в чудо, более того – В необратимость чуда. На краткий век сознанья моего, Я был спасен лишь чудом. Ведь ниспосланием с небес, Я был спасен Тобою. Я так упрямо к Тебе лез, И был презрен судьбою. Я так измаялся, устал, Что даже изменился. Но верить я не перестал. Пусть даже оступился. И истончившись не исчез, Спасение приемлю, Твое посланное с небес, И гласу его внемлю. Скажу от сердца моего, И жив пока я буду. Я верю в чудо, более того – В необратимость чуда. 1 июля 2009 (В минуту сложного раздумья)

Я человек. Но это не звучит. Напротив! Очень низко. Ведь даже гадкий обличит, Что мне по сердцу близко. А я устал бороться и страдать, К хорошему стремится, Чего-то тонкого искать, И в стеклах битых биться. Не отпускай. Я точно разобьюсь, Ведь я бескрылый ангел. Летать боюсь. Я так боюсь, В стихах быть на бумаге. Прошу храни, не погуби, Должно все измениться. Плохое будет позади, Я раненая птица. 1 июля 2009

Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. (Притча Христа.

Я плакал. Пустые залы. И храм Твой теперь уже не храм. Все сыновья твои поочередно исчезали, Святыни Твои бросившие псам. (8 мая, 2009 год)

Мерный, механический шаг. Резкий звон подстаканников. Я слеп, я нищ, я наг Я опутан железнодорожной ветвью, Я один из многих странников Истязуемых плетью Летящих мимо составов и станций. Все обыденно и ранее видано, Много кричащих слов несказанных. Хвастовство, плутовство, воровство. На полках готово на выданье, Белье беспорядочно связано. Бутылки бьюстся о стекло, Закружившись в едином танце.

Не говори! Но ты мне скажешь, Откажешь может быть, В своих бесчувственных молитвах. Все замерло! И может даже, Осталось лишь в ненастных битвах Поплакать и забыть. Я стал ужасно мягок и обидчив, К твоим обманчивым речам. Не требую любви, но уваженья. Без милости к тебе, особенно придирчив. И чувствуя неискренность в сужденьях, Не доверяю твоим брошенным словам. Нет! Любить тебя не перестану, И в сердце с благодарностью прощать. И в нуждах разделять с тобой участье. Но страшно мне! Однажды я устану, Сорадоваться в твоем счастье И в бедах одинаково страдать. Какой я страшный человек! В своем особенном призвании Уж лучше мне забыть тебя вовек Чем понести с тобою наказание. (февраль,2009. Москва)