День пройдет. Захлопает в ладошки Звонкая ночная тишина. Город вспыхнет желтыми окошками Без единственного твоего окна. Буду пить луну железным ковшиком, Слушать песни злого комара, Буду, как принцесса на горошине, Ждать, как избавления, утра. Ночь разделит жизнь на до и после. После – это значит без тебя. День прошел. Со мною снова осень И луна на фоне сентября.

Извиваюсь, глазами виляю, пытаюсь Сообщить между первым и третьим, Что зима миновала, и я извиняюсь, Устремляюсь к каникулам летним. Опыляйте меня нафталиновой пудрой, Обложите меня чуть подтаявшим снегом, Не хочу быть усталой, коварной и мудрой, Засыпающей в клетчатом пледе и неге. Легкий голод погонит меня из квартиры Жадно пить ледяную весеннюю воду, Нюхать воздух, здороваться с солнцем и миром, Скалить зубы навстречу честному народу. Бледный кокон распутав дрожащей рукою, Трепеща, расправляю навстречу апрелю, Извиняюсь, прощаюсь с зимой и с тобою, Улетаю, мелькаю заливистой трелью…

Разметались облаки с юга и до севера, Как остатки ваты, вынутой из рам, Пахнет воздух снегом, леденцом и клевером. Напеваю песенку: «Трам-па-ра-ру-рам!» Полетят с балкона перелетной стаею Галстуки с рубашками в полосочку и без. Я не баба снежная, дурочка простая, Голова с кудряшками, в сердце – мелкий бес. Может, ты обиделся, что зима закончилась? Может, перелетным птицам ты не рад? Я по лужам прыгаю в шапочке с помпончиком, Напеваю песенку: «Трам-па-ра-ру-рам!»

Тротуары скрипят, как старинные снасти, Скороходы веселый отбивают мотив. Солнце, лето, каникулы, счастье, Штандр, классики, белый налив... Исчезали дворы, где забор – не граница, А шершавая встреча двух различных миров, Где за друга стеною ходили мы биться, Где страшнее «предателя» не было слов. А потом появились соседи по «клетке», Дворовые законы позабыла шпана. Вырастали вчерашние милые детки В полутемных подъездах за бутылкой вина. И уже не увидишь, лишь может присниться Бочка с пивом, а рядом – толпа мужиков. На плакате писали - «Хорошеет столица!», За плакатом - помойки деревянных домов. Некрасивый мой город, ты вырос из детства, Деревянный, бетонный, замощенный плитой, Признаю, что люблю - никуда тут не деться - Не за лоск площадей, а за то, что ты - МОЙ...

Теплая желтая слизь электричества Улицы топит волной. Сядьте на креслице, Ваше Величество, Поговорите со мной. Не надоело ли Вам королевствовать? Тяжко на троне одной Судьбы вершить - то мирить, то злодействовать, Слезы скрывая порой. Где же король Ваш, моя королевишна, Где Ваш отважный король? Вянет в стаканчике веточка вереска, Тает сердечная боль. Едет величество в старом трамвайчике, В сумку корону сложив. Будет рассказывать вечером мальчику Сказку, что папочка жив. Мол, королевская это работа В звонкие горны трубить. Войны, победы, сплошные заботы, Можно про сына забыть. Ах, королевишна, сядьте на креслице, Чаю попейте с медком. В маленьком сердце совсем не поместится Что Вы храните в своем. Вырастет мальчик-король, и как прежде Горны в поход позовут. Испокон веку с тоской и надеждою Матери мальчиков ждут.

Я - женщина-гладиатор. В руках – швабра. Спускайте скорей своих диких зверей! Леопардов, аллигаторов – я только рада Вымести их изо всех щелей. Я – женщина-гладиатор. С утюгом наперевес Бросаюсь отважно на белья Эверест. Разглаживаю горы в поля и долины, Пот вытирая движением дивным. Я – женщина-гладиатор. Чиню радиатор. Ругаю сантехников, мужа, демократов. Нет в них ни капли тепла, как в батарее. Чугунное сердце не светит, не греет. Я женщина-гладиатор. Оплакав потери, Ни чёрту, ни богу, ни сплетням не верю. Ни перед кем не склоняю колени я. Цезарь, Твоего Ожидаю Решения…

Понедельник смотрит серыми глазами, Слева тают за плечом мои надежды. Не случилось, не пришлось всплеснуть руками, Разнимая с плеч своих одежды. Буду дрыгать зонтиком в твоей прихожей, Бессловесно, глупо, беспричинно Буду стукать ботиком в порожек, Нет причины, ты – моя кручина... Ах, слова цепляются колечками, Буду млеть, в твои глаза ныряя, Пряничными сладенькими человечками Встретились с тобой в начале мая. Летние деньки промчались весело, Тает сердце сахарное в дождике, Ты спросил меня, я не ответила, Я сказала: «Это осень, может быть...»

супротив меня твое сердце пурпур прячет за каменной плотью... что случилось с тобою сегодня, кто закрыл эти тайные дверцы? белым криком заходится птица, изломавшая крылья о стену, белый саван сегодня надену, подвывая луне, как волчица. расцарапаю в кровь свои руки... как бы мне до тебя достучаться, чтобы мог ты почувствовать муки от бессилия что-либо сделать, от желанья к пурпуру прижаться, расписаться кровавым на белом...

Слеза – горошек, сердце – льдинка. Слова – песок, дела – вода. Любовь – всего лишь паутинка, Связавшая нас на года. Глаза открыты, сердце слепо, Душа уплыла в облака. Все происходит так нелепо, Все так обыденно слегка. Сюжет простой с рожденья мира, В нем ни прибавить, ни убрать, Любовь, морковь, поэты, лира… Заканчиваю. Надо спать.

Ночное время – карамель, Ночные бредни – смятый смех, Легко беру на душу грех, Раскрыв остывшую постель. Сквозит щеминкою тоска, Низает глупые словечки, Мы - маленькие человечки Из боли, соли и песка. Начертим в воздухе границу – Не заступай, не приближайся, То ли уйди, то ли останься - Не прочитаешь наши лица, Разбитые о ту черту, Мы ощущаем кровь во рту, Но это только снится, снится…