Чтобы проснувшись утром, вспомнить, что нам снилось ночью, поймать обрывки и остатки сна, плывя в темноте с закрытыми глазами, и узнать, как живем мы во сне и что спящее "я" сказало бы "я" проснувшемуся. Ричард Бах Эмма Смит была женщиной легкого поведения. Она была разведенной, но для того, чтобы вызывать у окружающих жалость, выдавала себя за несчастную вдову. От неудачного брака у нее было двое детей – мальчик и девочка. Однако они были ей в тягость и поэтому жили с отцом. Муж, с тех пор как они расстались, на протяжении одиннадцати лет, не выплатил ей ни пенни на содержание, и Эмма вынуждена была стать "швеей"[1]. Эмме Смит было сорок пять. Она была высокого роста, крепкого сложения, темноволосой и кареглазой. Ее воинственный характер отразился не только в ее грубоватых чертах лица, но и в поведении. Очень часто она участвовала в пьяных передрягах в городских кабаках. Смит любила выпить, и редко когда ее можно было увидеть абсолютно трезвой.

Продолжительность времени зависит от нашего настроения. Размеры пространства обусловлены нашим сознанием. Хун Цзычен Все в жизни закономерно, даже смерть, с которой человечество всегда борется. Однако в жизни каждого человека случаются невероятные и непредсказуемые события. Моя история, возможно, покажется кому-то фантастичной, а кто-то поверит в нее. Но все, что произошло, было реальностью. Если, конечно, читатель знает, что такое реальность… Меня зовут Кристина Милфорд. Для друзей я просто Кристи. Когда произошла со мной эта загадочная история, мне было двадцать пять лет и училась я в Оксфордском университете на лингвиста. Все началось в безоблачный уик-энд в середине весны. Мой друг Ричард Дэйвид Хентон пригласил меня погостить у него в выходные. Я согласилась не задумываясь. Хотелось отдохнуть от тягот учебы и городской жизни. Ну, в общем, от всего. Ричард работал программистом. Жил он в Норберве в Уэльсе. Тихий, маленький городок с изумительной зеленой растительностью.

Счастье – на стороне того, кто доволен. Аристотель - Мистер Батлер, вы просмотрели утреннюю почту? Молодая особа лет двадцати семи, с кипой бумаг в руке стояла у двери. Высокая кареглазая блондинка с ярко накрашенными полными губами, точеным носом и выдающимися скулами – таков был портрет этой неприглядной особы. Подол чрезмерно короткой юбки был приподнят, с единственной целью показать "красивые ноги" хозяйки. Красный облегающий пиджак неудачно сочетался с ее зелеными туфлями, но ей казалось, что это элегантно и модно. Мисс Глория Джексон кокетливо прислонилась к двери, ожидая ответа босса. - Мистер Батлер, вы слушаете меня? - А? Что? Чего вам надо, мисс Джексон? – недовольно спросил мужчина. "Ох… Что с ним говорить, что со столбом. Одно и то же", – сердито подумала Глория. - Вы уже получили утреннюю почту? - А что вам до того, получил я почту или нет? – ворчливо отозвался Батлер. - Вам должно было прийти письмо от некой Барбары… - Кто такая?

Многое несет с собой новый день, никакой поворот судьбы не вечен, помощь часто приходит с неожиданной стороны, отчаяться никогда не поздно, избавление нередко бывает неожиданным. Ф. Петрарка - Что ты тут расселся, Оливье? Работы по горло, а ты поддался мечтам. - Мосье Жорж, я не мечтаю. Я присел на минутку, чтобы отдохнуть. - Отдохнуть?! – взбеленился хозяин ресторана "Ла Рошель". – Я плачу тебе не за отдых. Если не справляешься со своей работой, можешь катиться ко всем чертям. Лодыри мне здесь не нужны. Оливье ничего не ответил. Он стиснул зубы, чтобы сдержать свое негодование, и вернулся к работе. Оливье Готьену было девятнадцать лет. Низкорослый тощий брюнет с карими глазами внешне походил на типичного француза. Не окончив среднюю школу, он приступил к работе, чтобы прокормить себя. Мать Оливье умерла еще в прошлом году от цирроза печени. Отца же он и в помине не знал. Ни родственников, ни братьев, ни сестер у него не было.

Ныне кровью моей допьяна напиваются, напиваются кровью угрюмого детства, а глаза мои разбиваются на свирепом ветру сиротства, в сатурналиях алюминия, пьяных воплей и святотатства. Отпустите меня, отпустите… Не надо ни сна, ни блаженства, – всего лишь, о голос божественный, всего лишь нужна свобода, моя любовь человечья, которая терпит увечья в беспросветных воронках ветра, Моя любовь человечья! Федерико Гарсиа Лорка Алькатрас! Одно только название этого острова-тюрьмы вызывало ужас у заключенных других федеральных тюрем. Были, правда, и такие зеки, которые подавали прошение перевести их именно в эту тюрьму. Из Алькатраса невозможно было убежать, но условия жизни там были не столь жесткие, как представлялось это посторонним. Узники Алькатраса жили в здании, построенном в начале XX века армейскими заключенными.

У меня нет ненависти к жизни, нет желания смерти, все, что я хотел бы, - это не рождаться на свет. Э. Чоран Свобода! Как сладко звучит это слово для человека, измученного многолетними тяготами заключения, физическими наказаниями, психологическими издевательствами, голодом и страхом, страхом прожить еще один мучительный день в этом земном аду. Вот уже одиннадцать лет молодой дирижер, выпускник Берлинской музыкальной академии, пребывал в концлагере Дахау под номером 1333. Талант, целеустремленность и энергичность предвещали ему некогда блестящее будущее. В свои двадцать пять он стал дирижером в ведущем оркестре оперного театра. Он понимал, что жизнь слишком коротка и необходимо успеть добиться всего желаемого. А желание у него было одно – стать известным во всем мире, быть властителем дум, чтобы имя его будущие поколения вспоминали с благоговением и благодарностью. В Дахау дирижер попал как противник нацистского режима и был в числе первых, кого привезли туда.