Позвонил, сигнал прошёл, Но никто не подошёл, Видимо, Марат ушёл С девицами на футбол. У Марата сессия, У Марата пассии, У Марата сисии, У Марата писии. И теперь они играют, Девки ноги расставляют, А Марат там не зевает, По мячу им забивает. У Марата сессия, У Марата пассии, А у пассий сиси И большие писии. Так что мяч любой пройдёт, А Марат-то попадёт, Не мячом так посохом – Не балуй с философом. Ну, а вы, философини, Понесёте, как гусыни, По яйцу, по два на брата От философа Марата. У Марата сессия, У Марата пассии, А у пассий писии И большие сиси.

Из газеты прилетели И давай разузнавать: За кого бы вы хотели В этот раз голосовать?! Я в ответ им, глаз прищура, Говорю – чего скрывать, В этот раз пойдём за Щура Мы с женой голосовать. И с чего вы так решили, Что бы избранным он был, Может быть, и вас купили, Как и многих, он купил? Я в ответ – вы, папарацци, Не срывайтесь на скандал, Просто лучшей агитации, Чем за Щура, я не знал. Я, как видите, не молод, Я не раз голосовал, Выбирал за Серп и Молот, Выбирал за капитал… Сколько благ мне обещали Кандидаты всех мастей И чего только не врали, Головой клялись своей… Если только россияне Да не станут лучше жить – Обещаю, мол, заранье Голову на рельс сложить! Устанавливали сроки – Пятилетки, пятьсот дней, Становились мы в итоге Всё беднее и бедней… Ну, а Щур не обещает Ни богатств, ни лет, ни дней, Он пакет мне присылает Вместо болтовни своей. А в пакете и бутылка, И конверты, и блокнот, Ручка, кружка, ложка, вилка, Календарь и свой Отчёт… Мы Отчёт читать не будем, Ясно так

Сегодня как-то дышится легко, Ушла куда-то грусть, тоска, тревога… И вот опять куда-то далеко Ведёт меня тропа моя дорога. Я по дороге этой много дней Иду вперёд зимой, весной и летом, И только вот по осени острей Переживаю я движенье это. Когда и ветер злей, и глуше лес, И тишина тревожная такая, И грязно серый занавес небес, И темнота от края и до края. Но я идти, вперёд не устаю, Пока ещё немного носят ноги, Пока дышу, я жив и я пою: В дороге я, в дороге я, в дороге… Движенье - это жизнь, как в том романе, Где каждый по своей дороге шёл… Вот только жаль – конец пути в тумане, Но, может, это даже хорошо! 1.12.2009г.

Опять террор, опять состав взорвали, Опять в России правят бандюки, Опять нам всем наглядно показали, Какие же у власти слабаки. А потому опять в России горе, Опять в кровище собственной кричим, А нам с экранов обещаний море – Поймаем, обезвредим, победим! И вновь ученья для подъёма духа, Штурмуют в масках шоу долгострой, Опять родная наша показуха, А на дорогах взрывы и разбой. То ль, в самом деле, элемент кавказский, Там бандюки или боевики, То ль это, нарядившиеся в маски, Переодетые силовики?! А Власти то ли нет, то ли дремает, Но не могу сказать, что не у дел, Ведь, звёздами погоны украшает, Ответственных за этот беспредел. И я, душой за Родину болея, Готов во все колокола звонить… Но, поразмыслив, всё-таки не смею, В России власти лучше не будить! 29.11.2009г.

Вот и отошла Екатерина, Как-то говорится, на покой… Вот и ритуальная машина, И соседи собрались толпой. И венки все золотом обвили, И цветов в гробу не сосчитать, Если б нам при жизни так дарили, То никто не стал бы умирать. А при жизни всякое бывает, Так порой друг друга побранят… Но, когда при мёртвых вспоминают, Слов плохих о них не говорят. Что грузить их в дальнюю дорогу, Вспоминать их давние долги, Их дела давно известны Богу, Он простит их мелкие грехи. Ведь за всё, чем те делились с братом, В этой нашей жизни непростой, Получали в качестве зарплаты Или злобой, или добротой. И кому, какая жизнь досталась, Сколько смог, кто на земле прожить, С главного желанья начиналось, Как умел ты эту жизнь любить. И сейчас соседи возле гроба Говорят о ней, перекрестясь, Что пожить она б могла ещё бы, Да вот только жизнь не задалась. 27.11.2009г.

Говорят, какая-то планета К нам, к Земле из Космоса летит, Говорят, что грядет Конец Света На пересечении орбит… Говорят, осталось лишь два года, И наступит на Планете ад, И не станет на Земле народа, Все в том адском пламени сгорят. Только я не верю почему-то, Что такой развязка может стать, Просто очень хочется кому-то Всех Армагеддоном напугать. Чтоб затем прославиться в пророчестве, Славу Настродамуса добыть, Пребывая в гордом одиночестве, Над толпой доверчивой царить. Но Армагеддон не отменяется… Нет, не столкновение планет, Просто человечество пытается Подпалить свой дом, в каком живёт, Скоро и горючего накопится, Чтоб спалить его наверняка… Так что Конец Света переносится До прихода к власти дурака. 26.11.2009г.

Моей жене Оле п о с в я щ а е т с я С днём рождения, моя хорошая, Посмотри-ка из окна сама, Как наш двор украсила порошею В этот день твой зимушка зима. Как она торжественно укрыла Улицы, дороги, деревца, Для гостей тропинку застелила Скатертью до самого крыльца. Только одного она не знала, Украшая дом наш без затей, Что гостей к нам что-то стало мало Приезжать из дальних волостей Лишь по телефону гости дальние С праздниками стали поздравлять… Так что зря зима в своём старании Стала нам округу украшать. Хорошо, что хоть из телефона Дети, внуки, что-то прокричат, Из-за Дона и из-за кордона Счастьем тебя щедро окропят… А что нет гостей – так то не горе, По пороше мы протопчем след, Это я, любимый муж, и Боря, Неизменный гость наш и сосед. 23.11.2009г.

Снова осень, снова воскресенье, Снова размышляю, как мне быть, Что смогу тебе я в день рождения В этот раз такое подарить… Чтоб подарок был большим при этом, Чтобы неземным каким-то был, Только я все звёзды и планеты Кажется, тебе уже дарил. Что же подарить тебе такое, Чем тебя порадовать таким, Чтобы для тебя было большое, Чтобы для меня - недорогим. Этакое что-нибудь бесценное, Чтобы необъятное на вид… Подарю-ка я тебе Вселенную, Всё равно не мне принадлежит. Со Вселенной могут быть проблемы, Да и как тебе её вручить?! Может быть, купить три хризантемы И без помпы скромно подарить… Ну, а коли, денег не хватило, На цветы, тогда тебя любя, Подарю, как это уже было, Я тебе, любимая, себя! 21.11.2009г.

ЖЕНЕ МОЕЙ ОЛЕ П о с в я щ а е т с я Вот сорок лет прошло с тех давних пор, Как стали мы с тобой душою дома, И сорок лет мы прожили без ссор, Без оскорблений, драки и погрома… Мы вырастили дочек, а потом Мы помогли немного нашим внукам, Похоже и для правнуков наш дом Становится надёжным добрым другом. А у других Гоморра и Содом, Трагедии, разборки, мелодрамы, Бездушный и порушенный их дом, И дети в нём без папы и без мамы. Так и живут – скандаля и грубя, Пока дома дотла не развалили… Они любили только лишь себя И никогда друг друга не любили. Какой бы нас не окружил Содом, Но если мы его не терпим в доме, Но если мы друг друга бережём, То сам Господь хранит и этот дом, И нас с тобой, живущих в этом доме. 19.11.2009г.

Я понимаю, не переиначить Ни жизнь народа, ни её уклад… Но, власть заполучившие, иначе Всё в жизни обустроить норовят. Зачем же сразу у народа требовать Лишь только так, а не иначе жить, А, может, на семье своей попробовать Эксперименты эти претворить. И навязать семье свои порядки, Свои законы, свой режим создать, Но и в семье опасно без оглядки Свой домострой всем близким показать… На всё или семейное согласье, Или насилье: «Цыц, я так сказал!» Вот и подумай – в чём же больше счастья, В согласье ли, иль в видах на скандал. Тот, кто создал наш рай, не долго думал, Семьи, как коллектива, не имел, И, заслоняясь советами ли, думой, К альтернативе всех единой вёл. Я так сказал!

С годами старики впадают в детство, Ну, я не то чтоб быстро постарел, Но, у своих студентов по наследству Черты кое-какие, поимел. Сонливый стал порою на уроках, Забывчив, по каким-то пустякам… То станет, вдруг, мне очень одиноко, То счастлив, от чего не знаю сам. То от восторга, кажется, дурею, То, вдруг, подумав, о грядущем дне, Я на мгновение оцепенею, Всё станет нереальным, как во сне, И ужас смертным холодом окатит, Осталось раз, два, три… Пройдут года, И тот, кто мне отмерил, скажет: «Хватит!» И здесь меня не будет никогда… И будут живы близкие, родные, В какой-то день помянут и меня… А годы пролетают, как шальные, В былое детство, за собой маня… Оберегая память, как наследство, На старости боюсь я одного… Поедет крыша, попаду я в детство, Но не узнаю там я никого.

На площади чернеет монумент Главнейшего российского бандита, Под монументом красный постамент Под цвет говяжьей ляжки из гранита. Цвет за убитых россиян кричит: «Не позабудьте, люди, отомстите!» Но чёрный монумент на нём стоит Устойчиво, как будто на граните. Столкнуть бы с постамента палача, Но власть слаба, да и не чистоплотна, Вот и стоит, как будто бы крича, На груде мяса, на крови народной. Потомки, уберите монумент, Он зарастает толстым слоем пыли, Но дал приказ по школам горсовет, Чтобы бандита школьники отмыли. Что выйдет с той затеи, так и быть, Скажу вперёд, что время его пробило, Нет, чёрного бандита не отмыть, Тем более, как приказали, добела. Как ни пытайся, чем ни замочи, Но кровь из-под него течёт ручьями, Подобного масштаба палачи Не отмываемы, смердят веками… Укроет пыль веков его всего, Забвением, как одеялом душным, Но долго будут именем его Пугать мамаши деток непослушных. 2.12.97г.

Россия надолго скрутила народы Рубахой смирительной лживых идей, Рабов, поманив миражами свободы, Она превратилась в страну лагерей. Припев: Славься Россия во век не свободная, Злобным Тиранам надёжный оплот, Став колыбелью несчастья народного, Уничтожаешь любимый народ! Россия, ты Мир осчастливить хотела, Чтоб Равенство, Братство везде навязать, Своих сыновей и богатств не жалела, Чтоб только настала везде благодать. Припев: Славься Россия во век не свободная, Злобным Тиранам надёжный оплот, Став колыбелью несчастья народного, Уничтожаешь любимый народ! Россия оружием всех удивила, Любой с ним знаком в этом мире большом, И те, кого ты им вооружила, Стреляют в тебя же твоим «калашом». Припев: Славься Россия во век не свободная, Злобным Тиранам надёжный оплот, Став колыбелью несчастья народного, Уничтожаешь любимый народ! России, разграбленной до ос

Что будущее светлое нас ждёт, И на него мы пашем изначально, Не верил и последний идиот В моей стране, как это не печально. Уж, дал бы Бог внучатам в нём пожить, Но я боялся, не дожить и внукам, Уж больно грязно умудрялись шить Главнейшую партийную науку. И рухнуло досрочно, так сказать, Всё, что на лжи, всегда недолговечно, Но в Будущее светлое попасть Мне удалось, нечаянно конечно. Всего на сотню лет рывок вперёд, За три часа полёта самолётом Через бугор – и вот оно цветёт, Цветёт и пахнет будущее чьё-то. Досталось его чуточку и мне И вот брожу, из прошлого попавши, По будущему, ровно как во сне, На землю с неба чистого упавши. Как оказалось – в будущем живут! Здесь радости свои, свои обиды, Здесь будущее светлое зовут Прекрасным женским именем «Атида». Здесь всё не так, обслуга и авто, Хотя и в прошлом (вспоминать противно) Всё это было, но совсем не то, Так нищенски, так бедно, примитивно… Здесь мусорки привыкли загружать Подержанными старыми вещами, Здесь, в будущем, от п

Когда спорили за Землю да за Волю, Были ставки в этом споре высоки…. В чистом поле, в чистом поле, в чистом поле Поднимались друг на друга мужики. До победного конца друг друга били, И победный час однако же настал… Победили, победили, победили Те, кто эту свистопляску затевал. Кто хотел земли – посмертно получили, Ну а тех, кто и не очень-то хотел, Отучили, отучили, отучили, Приучили находиться не у дел. Так земля, доставшись всем по сколько надо, Зарастает бурьянами и травой… Ох, как спорить-то не надо бы, не надо, Не лилась бы ваша кровушка рекой.

Пока я думаю – я жив, Не многим в восклицанье этом К активной жизни мой призыв Роднее формулы поэта: Пока я чувствую – я жив! Увы, со мной не согласится Любой, кто не устал любить. Припомните, как говорится, С подругой спать – зовётся жить! Когда ж любовные свиданья С подругой превратятся в сон, Жизнь не уйдёт с концом стенанья Кровати нашей в унисон… Останется ещё мечтанье, Надежда, что ещё не всё, Продолжить жизнь в воспоминанье Стишатами про то, да сё… И беспрерывное желанье Жевать, чего в себя пихнёшь… Жизнь – ненасытное жевание, Живёшь – пока ещё жуёшь. Вот и выходит, мой призыв Определенья жизни – это Пока я чувствую – я жив, Родная формула поэта.

Мы немало фантазёров повидали, Что умели нам красиво обещать, Обещали, обещали, обещали, Ничего, не собираясь выполнять. Мы с такими коммунизм уже создали, Правда, только за Кремлёвскою стеной, С ними мы в социализме побывали, Ограниченным московской кольцевой… Для таких мы и в соцлагере пахали, Приучаясь там по лагерному жить, Если б проволокой лучше нас снабжали, Мы б весь Мир смогли бы в лагерь превратить. А сейчас в капитализм нас возвратили, Только в тот – с нечеловеческим лицом, В развитом социализме плохо жили, Как же мы в капитализме проживём?! Если в нём лишь людоеды выживают, Если в нём лишь только хищники живут, Где воруют, отнимают, убивают, Где в фаворе беспредел и самосуд, Тот, который называется свободой Жить без совести, без чести, без души, Отнимая у бесправного народа Заработанные честные гроши. Старичьё на те гроши недоедает, Беспризорщина на улицах растёт, А правители все страны удивляют Той мошной, что обездолила народ. Говорят, что и мошны уже не стало, Был

Я славлю эту жизнь, я смерти не боюсь, Там за чертой Душе есть, говорят, спасенье, Небытиё своё познать не тороплюсь, Рад был бы Бытию в загробном проявленье. К Тому ж мои грехи не так, уж, тяжелы, Не врал, не убивал, не грабил, не тиранил… Всё в улей свой тащил с усердием пчелы, Но всё не для себя, всё для других оставил. Страшней, коль за чертой лишь мрак и ни души, Тем более туда не стоит торопиться… Зароют навсегда в кладбищенской тиши И тело вскоре в прах и в землю превратится. Быть может Смерть - есть сон, без сновидений лишь, Будильник ни к чему, смертельный сон без срока, Оставшись на земле, все близкие, глядишь, Немного погрустят и помянут немного. А в Жизни снег и дождь и будет лист кружить, И будет Мир бурлить, который здесь остался… Я смерти не боюсь, но хочется пожить, Пока всей красотой земли не надышался. 29.11.2000г.

Предзимняя, осенняя погода, Всё неуютней по утрам гулять… Медведь уходит в спячку на полгода, Пора и мне в берлогу залезать. Но я с зарёй по-прежнему гуляю, И не смогу, порою, сам понять – То ли я осень эту провожаю, То ли я зиму выхожу встречать… Продрогли обнажённые осины, Пожухла облетевшая листва, Из поднебесья поезд журавлиный Роняет вниз прощальные слова. Не огорчайтесь, мол, вернутся птицы Едва весна домой их позовёт, Ну, а пока в круиз по загранице Туристами отправятся в полёт Их заставляет не мороз, не вьюги Покинуть свои тёплые дома, А гонит их в полёт со всей округи Бескормица, голодная зима. И у меня в душе тревожно очень Бывает с наступленьем этих дней, Когда они становятся короче, А ночи всё длиннее и длинней. И голод вроде бы не донимает, Хватает и тепла, и теплоты… Но, как же всё же душу угнетает, Явление предзимней темноты. 11.11.2009г.

Я не тот соловей, что про розы вам пел, Я на Вакха похож и Сатира – Растолстел, обнаглел и вошёл в беспредел, Лексикон мой со стенок сортира! Мне на вашу шанель уж давно наплевать, Запах мой уж давно неприличный, Стала Муза меня по ночам посещать Только после стакана столичной. А когда с перепоя меня развезёт, Я прощенья взываю у Бога, Что люблю этот Мир, что люблю этот сброд, И что он меня любит немного! 6.9.1997г.