Разнообразен мир И уникальность жизней Сплетает кружева Столь дивной красоты И я вплетаю нить В узор творящей жизни Из живописных слов, Из цвета,чувств,любви. И я,луною отражаясь, Живой водой преображаясь, Конву души в узор вплетаю , Земною жизнью насыщаю Я память каждого из дня, Мне не вернуться вновь туда И не исправить никогда, Узор,что я уже сплела. Бегут года дорожкой лунной И в отражении небес Смывает время безвозвратно И то,что было,и что есть. И только в памяти оставит Незримый след ушедших лет И ядом горечи отравит, Если в ушедшем смысла нет.

Мои цвета. Люблю БЕЛЫЙ ЦВЕТ, Цвет невинности, Чистоты хрустальной До дивности. Подвенечный убор, Платье - Белое И надеждой живет Сердце девичье. Люблю КРАСНЫЙ ЦВЕТ, Цвет красивости, Вина красного Без стыдливости. Расцветает краса Материнская, Наливая Красу Соком Дивности. Люблю ЧЕРНЫЙ ЦВЕТ, Сила – Силищи, И скрываются Некрасивости. Черный цвет – Во всем - доминирующий, Помогает мне Своей силищей. Такими цветами Соткана Я, Юной стыдливостью, Кровь – бунтаря, Зрелости признак – Мои лета,ну и конечно – Философ – я.

Война – одна большая драма И победителей в ней – нет, В ней смерти, слезы и страдания По тем, кого в живых уж нет. Тем, кто ушел, намного легче, Чем всем оставшимся в живых, Поскольку крест потери горькой Нести до досок гробовых. Кому-то выгодна война, Их не воюют сыновья, Их не преследуют потери, Не мучает мораль в постели, Они считают барыши, Что эти смерти принесли. Но час пробьет, На смертном одре Им все припомнится с лихвой И ад, пылающий и горький, Заглотит нечесть с головой.

Жил себе и не тужил славный наш Иуда, Партии своей служил, славные дела вершил, Был как все те депутаты, разрабатывал мондаты И, как все, имел он блага, согласно штата депутата. Ну и что греха таить, рукой всегда умел водить И, для блага же народа, под себя он загребал И общественный доход оседал в его карман. У «Совка» была кормушка и любая «прости»-тушка От секретаря ЦК, президента, бишь, Мурла... Кушать все они хотели и прилично раздобрели На общественных кормах, что водились в закромах. Так себе бы они жили, ни о чем бы не тужили, Но один из них зарвался, а быть может, замечтался, Задержавной хотел славы, прословления державы, Ему советчиком была Чингиз-ханова душа... И...по-прежнему держава люд в своей узде держала, Ведь экономика должна быть экономною всегда. Аппетит у слуг народа вырос прямо до небес, «Волги» было им уж мало, подавай им «Мерседес», Обобрали люд как липку и прибрали все к рукам... И вот эти прости-тушки, по большому счету шлюшки, Все прибрали, захватили, рек

Восходы мои и Закаты. Первый вздох – На земле Востока, Шаг первый – На крае Земли, Первое омовение в водах – Мургаба,моей реки. Протяжная песнь Минорета, Четки старухи немой, Базары Тикинки Востока Остались на веки со мной. Дышит живой красавец-Восток, Встает в восхождении Солнца, Гроздь винограда,сады и бахча Пьют его жаркое Солнце. Когда природа напряжена И дуют пустынные ветры, Красива Оранжевая страна В звуке звучащего Ретро. Росла,поднималась,вставала в рост Щедротами той Земли, Там обрела под ногами твердь, Заложилась сила души. *** Меня Север пленил своей красотой, Сошедшими небесами, Нависшими низко над головой Кудрявыми облаками. Внезапно проявится молоком, Изломанная нить Горизонта, Оживет,задышит и...побежит Флюаресцентами Солнца. Это сын Гелиоса,Фаэтон молодой, В упряжке отца,Бога Солнца, В миг свой последний, Коснувшись Земли, Летит бумеранцами к Солнцу. Сияние Севера в Небесах, На кромке края Земли - Живая, Великая Красота, Загадка

Христианская душа Востока. Взошла звезда души христианской Звездной ночью самого Рождества Под небом земли Мусульманской, Где ночь изумрудно-темна. Родными мне стали звуки Песен к Аллаху,домбры, Канва азиатских красок И гомон базаров страны. По утру,пробуждаясь от крика Исхудавшего ишака, Бежала увидеть старушку, Привезшую мне молока. Росла я под небом Востока, Где солнце нещадно палит, Где бушуют песчаные бури И маклюра у Мургаба стоит. Запах верблюжьей колючки, Цвета нежного по весне, И клевера синее поле, Пьянящее ранний рассвет. И с рассветом у горизонта Необъятного моря песка Восходит Великое Солнце И шаром катит в небеса. Под палящим Солнцем Востока Расцветают бурно сады И льется вино винограда И соком персик сочит. И скакун,Ахалтикинского рода, Грациозности – чистый лик, Что летит,как стрела из лука, Не касаясь копытом Земли. Закактит уставшее солнце, И ночь густой темнотой Укроет Землю Востока, Прохладой желанной сойдет. Засияют изумрудами звезды, Запоют цикады в ночи

Золотые,красные краски Душу тревожат мою И беспричнно слезы Умывают меня по утру. Улетают,как птицы,мгновения, Все ускоряя полет, Затихает весны волнение И грустно смотреть мне вперед. Снег зимы серебрит мою голову И морщинок заметен след, И грузом ложится на плечи Горемычный мой бабий век. Но душа стареть не желает, И по прежнему юности жар Бередит мое бедное сердце, Весною играя в глазах.

" Гимн женщине" Я - женщина! Я благодарна Богу За то,что женщиной пришла, За дар бесценный материнства, За то,что я Вам всем сестра, За то,что кем - то я любима, Кому - то очень я нужна И в честь меня слогают Гимны И есть Сонеты про меня. Я - ветерок неуловимый, И аромат цветка, Во мне вся прелесть ликования Природы торжества. Во мне Вселенной Мироздание И россыпь звезд в глазах моих Я - уникальное создание, Я - сама Жизнь и Чувств Родник !!!

"Манящий горизонт." Люблю я заката богровые краски И небо в вечерний час, И солнце,прощаясь у горизонта, Катит на другую часть. Где-то там,за чертой, На другой стороне Меняется красок цвет И солнце ,взмываясь из-за черты, Зарей зажигает рассвет. За чертой горизонта загадочный мир, Что манит безудержно в даль, Но и тот,кто живет за границей черты, Мечтает увидеть мой Рай.

Время меняет краски, Меняется все вокруг, Изменчивы наши страсти И изменчива сама суть. Прокрутив свою жизнь к началу, Сколько лиц промелькнуло в ней, Много в ней было попутчиков И мало в ней было друзей . Уж время катит к закату, И юность быльем поросла, И зрелость давно подкралась, Но так же наивна душа. Все так же вокруг меня лица, Которые время сотрeт, Печалью заполнится сердце И слезы душа прольет.

Блюз дождя. Дождь льет с небес неутомимо, Смывает горечи следы, Все,что ушло,доселе живо, Надежды живы и мечты. С дождем немного погрущу я, Согреет душу мне свеча, Под блюз дождя я потанцую И успокоится душа. Затихнет дождь и засияет Земля с омытою душой. А в небе звезды засверкают Над нашей грешностью земной.

Среди рутины бытия, В борьбе за выживание, Мой Бог,благодарю тебя, За это Мироздание. За то,что я могу любить, Могу страдать отчаянно, Чужому горю сострадать Иль просто попечалиться. Мой Бог,благодарю тебя, Душа моя - оркестр, Как скрипка,слезы льет она И флейтой льется песня. Моя душа,как инструмент, Рыдать и петь способна И я живее всех живых. Когда слогаю песни.

Я душу свою очистить хочу От накипи вековой, От ржавчины лет, От боли немой, Порой от себя самой. Как в схватке с стихией Штормит океан, Бросает жизнью на рифы И ржавчина лет разъедает нутро И сложной души моей фибры. Но мне не страшны повороты судьбы, Превратности не страшны, Я стряхну с себя вселенскую пыль И включу генератор любви. Я в реке омовения крещение приму, Все грехи отпустив с себя, Я,как факел горящий, Любовь пронесу свою через года.

Мотылек. Вечер был душный и не принес ей облегчения после жаркого дня. Она была измучена, изнурительная жара превратило ее тело в желе и просочилась под кожу, отчего ей казалось, что она превращается в громадную отвратительную массу. Эладия валялась на диване, не находя удобной позы и мысли, такие же ленивые, как все ее тело, медленно текли в ее голове. На свет лампы влетел ночной мотылек. Надо бы погасить свет, подумала она, а то бедный мотылек обожжет себе крылья. Но двинуться с места было лень, да и мотылек не летел к лампе, а бился крыльями об потолок в пучке света. Какая же короткая у него жизнь, одно мгновение, вспышка света...и...вечная тьма. Она не заметила, как мысли от мотылька плавно перетекли в ее собственное прошлое. Жизнь такого же мотылька, бьющегося крыльями о потолок, не дающей ей обрести истинную свободу полета к свету. В жизни всегда есть потолок и только смерть несет в себе истинную свободу.

Шакал, Гиена, просто Шавка Составили лихой Альянс, Шакал с Гиеной нашептали И натравили Шавку...

Две души родные, Два огня, В молчании сидели, Слов не пророня. Заиграл прощальный Родины призыв, Содрогнулись души И в одну сплелись. Покидала Дом я На века, И с отцом прощалась я Навсегда. Уезжала с сыном я В никуда, В мир чужой, далекий Навсегда. В этом новом мире, Стебельком была, Корни я пустила, Кажется – вросла. Собиралась в путь свой И душа отца, На погосте – тело, В небесах – душа. «Полонез» Огинского, Наш прощальный взгляд, Мы сцепились душами – Не разнять. Мостик деревянный, Снег в глаза, И слеза горячая – На щеке отца. А мотор урчащий Призывал меня, Уносил на веки Все,чем я жила. По колена снегу, Я – пуста, У могил на землю – Мерзлая душа. Отдала поклон я До Земли, Всем своим любимым, Что ушли. И живу до селе Я чужой, В стороне далекой, Не родной. Не склонить мне голову И колен, Не поведать горечи Мне своей. Не обнять могил мне, Душу не открыть, И слезой горячей Земли не окропить.