Ты не видишь – нам нет места в этом мире, Всё пустое, всё не так, как я хотел, Даже в этой – родной, старенькой квартире Свет погас, что лишь для нас двоих горел. Анальгин не помогает жить без боли, Долбит боль по пальцам, по вискам опять. Разбираю снег и тьму на антресоли, Не могу глаза закрыть и просто спать… Ты не помнишь – раньше звал тебя иначе, Было имя, был другой предел у нас. Мы могли доверить жизнь свою удаче, Мы могли строчить в тетрадь судьбы рассказ, Но теперь не держат пальцы даже ручку, Всё свалилось, всё сплелось ни так, ни сяк… Взмахом отправляю белую подушку В обветшалый, пылью съеденный, косяк. Ты всё знаешь, просто слов немая стая Глушит шелестом ломающихся крыл Всё, о чём сказать давно ты мне мечтала, Всё, что я в себе непроизвольно скрыл. Уж прости, нет, я не сдамся, просто тяжко Так сидеть и знать, что это – наш конец. Дай обнять тебя, любимая, бедняжка, Пусть играет ритм столь любящих сердец. Ты не видишь – нам нет места в этом мире, Ты надеешься вернуть ч

Захотела спасти в груди пламя, Да сама себя лишь обожгла. «Что тебя, сердце милое, ранит?» - Беспроглядная душная мгла. Страшно в клетке–не выйти, не сдаться, И любовь заставляет не спать. Ветром пьяным по миру шататься, Как безликому маски менять. Захотела спасти, но сломала, Шаг последний был в пропасть, увы… Я в воронку к Харибде попала, Стихло пламя в объятьях воды…

Рассвет застал меня стоящим на коленях Посреди клетки с рассеченным в кровь виском. Мир обводил меня углём, делал мишенью, В глаза раскрытые бросал белым песком. Я между пальцев пропускал с любовью время И слышал голос, тихо шепчущий во тьме: «Нет, так устроена коварная система, - Ты этой ночью, как всегда, придёшь ко мне». Рассвет застал меня разглядывавшим слёзы Прозрачных капель, сохранивших муки соль. Все, столь терзавшие никчемностью вопросы Не приносили мне ответов. Только боль, Как бы банально не звучало, в сердце стыла И отдавалась громким эхом по ночам По снам кошмарным. Это бремя тяготило И настилало теней волны по очам… Рассвет укрыл меня прозрачным одеялом, Как мёртвым саваном из дымных облаков, В лучах из чёрной раны сердца вытекали Чернила крови на листы исписанных стихов.

В погашенном пламе свечи, В настойчивом шёпоте: «Верьте!» Сверкает, как звёзды в ночи, Визитная карточка смерти. И голос отчаянных птиц Под звонкими каплями грома Бьёт призрачность всех моих лиц Нещадным щелчком метронома, И горечь несказанных фраз, Застывших слепыми слезами На дне умирающих глаз, Качнётся с моими весами… В одной стороне – вечный ад, Куда меня люди толкают, В другой – райский солнечный сад, Где песни любви не смолкают. Где буду, с тобой – без тебя, Не знаю. И вскрою сургуч на конверте. Там, словно в мой разум войдя, - Визитная карточка смерти Блестит алым глянцем строки, Последний мой час приближая… Падут чёрных роз лепестки, Шуршанием плач заглушая. И в погашенном пламе свечи, Кончину мою возвещая, Шепнёт: «Ну теперь уж молчи…» Безобразный призрак печали.

Ты скрываешь в грязных окнах грязный свет, В старый бархат наряжаешь зеркала. Тонет кто-то в душном смоге сигарет. Твою душу из темницы извлекла Муза пьяная, которой Ганимед Наливал очередной бокал вина. И визгливый, сатанинский мерзкий смех Обернёт тебя разбитой головой В мир уродливых гоморровских утех. Муза светлая предстанет пред тобой, Означая первородный смертный грех, Пустоглазой обезумевшей толпой. В ливнях хереса и плесневелых вод Она тянет за рукав плясать с собой. Ты откроешь в отвращенье узкий рот, А исторгнется не голос – хриплый вой. Сердце медленней забьётся и – замрёт, Ожидая, что придёт за ним конвой…