Фонтан, возникший из тумана, Каскады льющейся воды… Жестокость дивного обмана? Исчез, и где его следы? Потом озёрный вдруг оазис, И в нём сверкающая гладь… Не сглазить бы его, не сглазить! И пальм тенистых благодать… В таких же пальмах, но повыше, Трамвай пустующий стоит. Трамвай в пустыне? Даже слишком, Где царствует барханный вид! А путник, жаждою гонимый, Плетётся из последних сил… Пред ним оазис снова мнимый Надежды вдребезги разбил. Фонтан, озёра и трамваи - Пустыни вечная мечта… Так в миражах своих бывая, Я жажду помощи Христа.

В лесном ручье среди кувшинок Нагие нимфы плавают тайком… По воле рока жребий кинут – И жертва под железным колпаком. Согласно мифу – жертва – Гилас, Прекрасный, словно утренний рассвет! Зачем сегодня не приснилась Тебе Фемида с громким криком: «Нет!» Набрать воды? – Чего же проще, Пока стоит в порту корабль Арго… Тропинкой леса, через рощу, И до ручья всего-то пять шагов… Геракла храброго любимец, И спутник в долгих странствиях его! Смотри, наяды в группу сбились, Создав вокруг тебя сплошной загон. Наяды с бледными телами, С печально-тихой томностью в глазах На вид безвинны, а делами Дремучий лес вгоняют в дикий страх. Одна из них своей рукою Уже вцепилась крепко в молодца, И вместо марева покоя – От пылкой страсти дрогнули сердца! Бежать!

И вот со мною здесь опять она В простор небес глядит тоскливым взором… Исчадие фантазии без дна, Иль это сон с талантливым измором? С лицом бледней, чем тусклая луна, Но каждою чертой с моею схоже… И платье и волос её копна… Зачем же страх безудержно тревожит? Она повсюду следует за мной… И даже посреди садов цветущих – Таинственно-печальной и немой Скользит её неведомая сущность. Услышав за спиной её шаги, Я всё-таки не выдержав, спросила: - Скажи мне правду, только не солги, - Зачем пугаешь, отнимая силы? - Какое предсказание таишь - В себе ты появлением внезапным? - Тиха, как в поле дремлющая мышь, - Ответа жду одним словесным залпом... Сегодня вечером не видно звёзд, Лишь облачные лёгкие вуали… Томительно предчувствие до слёз… Её глаза ужасное скрывали! - А если прогоню тебя я прочь, - Двойник-загадка, призрачная дева? - Уйдёшь ли ты мгновенно в эту ночь? И слово – да, как будто выстрел гнева.

Когда-то стрелы Амура Застряли в наших сердцах… И небо глаза зажмурив, Тихонько вскрикнуло: «Ах!» С тех-пор словно в бурном море С единой плывём судьбой: Порою с волнами споря, Порою в тихий прибой… Пусть неба все перемены Зеркально плавятся в нас, Но я в дождях безразмерных С Тобой на Яблочный Спас… Когда безоблачно - ясно, То нежности акварель Бывает такой прекрасной, Как будто ты менестрель! В погоду и в непогоду Теряем времени счёт Печалям сердца в угоду: Так Флору к Маю влечёт… Амур, точи свои стрелы Для новых судеб других! Хотя не будет острее, Чем жизни - вечности миг. Менестрель в Энциклопедическом словаре: Менестрель - (франц. menestrel - от позднелат. ministeriales -состоящий на службе), средневековый (12-13 вв.) придворный певец и музыкант (нередко также поэт и композитор) во Франции и Англии. В куртуазной лирике воспевал рыцарские подвиги, служение даме (см. Куртуазная литература). В 14-18 вв.

Мне страшно с Тобою встречаться, Страшнее бояться Тебя. Ты призрак чужого несчастья, Но я содрогаюсь скорбя. Вечерней знакомою тенью Вдруг рядом, а то впереди… Хотя не старуха – дуэнья - Настырной опекой вредить. Но если своими руками Коснёшься внезапно меня – Я стану похожей на камень С безумною жаждой огня. Доносятся стоны и крики Из той самой спальни Бриссак… И меч вновь убийственно прыткий Чуть выше попавшей впросак… Я вижу, как Дама в зелёном Скользящей походкой идёт… От бледности Дамы я словно Вершу кругосветный полёт. Я падаю в чёрную бездну, Не чувствуя больше себя… И Дама уходит любезно, Волнистую прядь теребя. Бриссак – самый высокий замок(52м) долины Луары во Франции. Дама в зелёном(платье) – призрак замка Бриссак.

Светает… Гусар на балу Прощается с юной невестой… Над ними картина в углу Вся полная пафосной лести. Глядит с неё Наполеон Из - под густых бровей зловеще, Амбиций грея батальон, А кровь безвинных где-то хлещет… Влюблённый юноша так мил, Так робок, в то же время счастлив… Хорош собою, полон сил И в бое завтрашнем участник. Гусарской формы чёрный цвет Ему к лицу, но слишком мрачный! Надежды в этом цвете нет, Что бой закончится удачно. И вдруг приличия поправ, Его любимая посмела Как будто в тишине дубрав, К его груди припасть несмело. А платье бальное, как снег, Который под луной искрится! - Но где найти мне оберег, - Чтоб смог любимый возвратиться? Всё шепчет девушке гусар Слова любви почти неслышно… Один из них не станет стар… И слёзы высушит Всевышний. По картине «Чёрный брауншвейгский гусар», Джон Эверетт Милле, Англия, 1860 год. Полотно рассказывает о событиях 1815 года – наполеоновские войны.

Сегодня любовь покидает землян В невиданном прежде размахе… Как будто в планете какой-то изъян, Как будто планета на плахе! Уже безразлична корова быку, Ослу – молодая ослица… У юных супругов до колик в боку К любви отвращенье на лицах. И рожь и пшеница, любая трава, Деревья – в плену сухостоя… Рождаемость детская стала мертва: Ужасное время простоя! А всё потому, что богиня Иштар Сейчас под землёй в царстве мёртвых, И душ миллиарды, как бездны кошмар Над нею парят распростёрто… Животных, людей и богов, как пожар, Горячим огнём пожирая, Своею любовью губила Иштар В блаженстве опасного рая. Когда же она возвратится из тьмы, То станет опаснее страсти… За тех, кто погублен – рукой до тюрьмы, Но жизни исток в её власти! Инанна, Иштар – ещё масса имён – Находит умершего мужа. Живою водою он был оживлён – Всего лишь пять капель снаружи. На воздух свободы Иштар и Таммуз Целуясь, выходят успешно, И мне вспоминается нежности вкус Под кроной цветущей черешни… За помощь богине – всем до

Случилось так, что в зоопарке Застыла я у клетки льва Однажды в летний полдень жаркий, Услышав львиные слова. Подруга за руку тянула, А я безвольною рабой В гипнозе глаз его тонула Мерцавших радужной мечтой. В его глазах в неволе долгой Янтарь темнее стал в сто крат, Но я прочла в них: «Должен, должен - Вкусить свободы аромат!» Он каждой клеточкою кожи И каждым нервом всей души Просил и спрашивал: «Ну что же? - Хоть раз «Великое» сверши!» Его мечтой была саванна, Саванна в запахе травы! Меня от жалости сковало: - О, Царь зверей, зачем здесь Вы? Моя рука искала дверцу… Увы! Огромнейший замок! И сколько я бы не усердствуй - Под сердцем горечи комок…

В знакомой всем сказке Перро – Несчастна Золушка вначале… Чуть позже, как единорог, К ней счастье словно бы примчалось. Вот фея полная добра Из тыквы сделала карету В узорах – листьях серебра, Из крысы – кучера с беретом. Возникли кони из мышей, Из юрких ящериц – лакеи… И платье – злата золотей, И пара туфелек от феи. И все домашние дела: Презлющей мачехи наказы, Такая тяжесть – кабала! А фея выполнила разом. А дальше бал, потом второй, Хрустальной туфельки потеря… И принц, влюблённый всей душой, Её на Золушку примерит. И сразу в церковь под венец! А что же мне сейчас примерить? Златое платье иль дворец Хотя бы только эфемерно? Представлю Золушкой себя В таком же платье с кринолином, И в небо шёпота мольба Взовьётся облаком невинным… Представлю лучше первый бал И первый танец с принцем милым: Как первый раз поцеловал, Обоих робость пересилив. Представлю принца и меня... В окно глядящие кареты На бег лужаек в блеске дня, Где счастья сломаны запреты. Кринолин – широкая юбка на

Я хочу стать царевною спящей, Чтобы ты синим шёлком накрыл, Что струится с плеч неба блестяще… И в ночи чтоб мой сон воспарил. В этом сне ты, любимый, увидишь Все прекрасные сердца мечты! Но сказал бы великий Овидий, Что в них свет мой – Вселенная – ты. Я хочу стать царевною спящей, Чтобы ты меня вдруг разбудил Поцелуем по-райски манящим, В краску бросив небесных светил. Я тебе поцелуем отвечу, Поведу по заветной мечте, Где в лучах золотых каждый вечер Будет вечность сиять декольте. Публий Овидий Назон – римский поэт: «Наука любви», «Метаморфозы» и др.

Она – красивая – В Париже Идёт по городу одна… А мне всё кажется, что ближе, Как будто вижу из окна: Две тайны глаз под шляпкой скрыты, В прелестном платье в чёрный цвет. Никто не скажет ей: «Замрите! – - Такою будьте триста лет!» В Париже лужи, летний вечер… Уже в огнях блестящий дождь Не льёт рекою бесконечной. И крайне зябко – если ждёшь. Туман сгущается, синея, Витрин, реклам всё ярче свет… И мне становится виднее – Меня, как прежде, - больше нет. Но светлой музыкой Леграна Моя душа озарена… С тех вечеров не взять ни грамма, И я дождём в огнях больна.

С камином наедине, Когда пасмурно и дождливо – В ласкающей тишине Приятно мечтать о Мальдивах. Мальдивы – белый песок, Прозрачное тёплое море, Тенистых пальм холодок, Спокойствие райских просторов… Мальдивы – грёзы огня, Что в пламени зреют камина, Попутно грея меня. А в нём уж другая картина… И взгляд мой словно в сети: Вот искры летят фейерверком – Я вижу бал с конфетти… И в окнах тем временем смерклось. С камином наедине, Когда пасмурно и дождливо, Мне нравится в каждом дне И хмурость и бурные ливни…

Травы песка ветер колышет… Девушка, юноша, берег морской… Видно для них нежностью свыше Светится ярко простор голубой. Слишком громок крик альбатроса! Вздрогнешь невольно, но разве беда? Вот вернулись бы словно росы: Молодость, страсть, золотые года. Что же теперь? Двое влюблённых Также гуляют у моря вдвоём. Лица у них в брызгах солёных, Волосы, крашеные серебром… Только в небе серые тучи, Только гнутся ветром травы песка… Небо ли посылает случай? Любить, как свет последнего денька.

Боюсь я ветра, боюсь! А вдруг порыв посильнее Снесёт меня на Эльбрус, Признав своей Дульсинеей? Спокойствия вечный жнец Из рук вырывает зонтик, Причёску рушит вконец… О ветер, гнев урезоньте! И розы мертво лежат, Разбросанные повсюду… И не было в них ножа, Лишь только ветер – враг судеб. И платье моё, как флаг, Со свистом шёлковым треплет. Бежать от ветреных «благ», Пока ещё не в отрепьях!

Под стук колёс в тумане дыма, Где рельсов нет – одна трава… Он мчится дальше: быстро, мимо… И стынут на губах слова… Вагонов – три, все окна в шторах, И в них не видно никого. «Санетти» словно бы в просторы Несёт зловещий эгрегор. Давным - давно красавец Рима В густом дыму, как в киселе – Исчез мгновенно и незримо В Ломбардии, в тоннеле – зле. И вот откуда на рассвете Тот поезд снова предо мной? Никто на это не ответит, Стою с протянутой рукой. По слухам в разных странах мира Его встречают иногда. А что внутри, где пассажиры – Сто шесть скитальцев навсегда? Гудок протяжный на рассвете – И поезд, замедляясь – встал, Маня туманом словно сетью К тем пассажирам свыше ста.

Не спать, не спать! А кофе? Закончился совсем. Мне снится сон роскошный – Решение проблем. Вторая чашка, третья… Никто не скажет – стоп! Так сладок плод запретный, Что после хоть потоп. И свет коричневатый Рассеялся вокруг… - Любимый, виновата, - Прости меня, мой друг! Зачем я извиняюсь В кофейном сладком сне? Я искренне признаюсь Потом в своей вине. Не спать, не спать нет силы, Со мной кофейный сон. И в нём хоть не просила – С кофейником гарсон.

По лестнице желаний – Разваливающихся руин, Нетерпеньем пылая, Взбираюсь словно по лицам льдин. Ступенька за ступенькой… Из-под ног падают кирпичи… С дрожанием в коленках, Мадам Удаче себя вручив. Вокруг скалы да пропасть… Остаётся ещё полпути… Моя глупая робость Вслед за пылью кирпичной летит. А вот клоун с метлою – Сор “за борт” и лестница чиста: - Оставь, клоун, в покое - Валяющиеся три листа! - Тебе – желанья – мусор, - А для меня – испытанье чувств. Опять звезда искуса – - Бессмертье – скользнуло по плечу! Пожить во дворце – доме – Любовь в блеске фейерверка искр, Не сетуя на долю, Что век мой короткий слишком быстр. Вот верхняя ступенька, А я всё такая же стою: Зацикленный репейник, И время берёт силу мою. А может быть спуститься? Обещанного три года ждут. Где-то юности птица… Свинцовые тучи на беду… Желанья – признак жизни… И скалы вздыхают здесь. А что ж? О! Лестница, не с жиру Листки желаний бросаю в дождь.

Где суши конец И моря начало Нашла я дворец С Принцессой печали. Красивый такой На жёлтом песочке! Совсем небольшой Дворец – одиночка. Принцессе внутри Не спалось три ночи! Ну как бы открыть Секрет, чем помочь ей? Откуда кошмар В принцессе печали? Зудящий комар На кресло причалил! От страха и слёз Принцессе поспешно Разносчик привёз Корзину черешни. Докушала всю - Комарик в отлучке… А ты нарисуй Мой сказочный случай!

У шляпки этой некий шарм: Я в ней прекрасна, правда, милый? Как роза майская свежа, А вид какой в анфас и с тыла! Здесь чёрный бархат, брошь, перо… Не шляпа - ласточка престижа! Не будь со мною так суров, Смотри-ка издали и ближе… Я в ней на выставке картин, В театре, в городе нежарком На фоне всяческих витрин Смотреться буду парижанкой. Мне шляпки нравились всегда, Со дней мерцающего детства… Кокетство – вирус без вреда И в чём-то действенное средство. Ах, чёрный цвет тебе никак, Ну просто ты терпеть не в силах? Слезинки на глазах? Пустяк! Снимаю шляпу… И простила.

А синяя ночь так темна, Что звёзды - алмазные точки... И холод до самого дна: Утонешь без всякой отсрочки. И тонущий в море корабль Уже не вернётся обратно, Но мой талисманный коралл Исправит беды неприятность... Титаник, Титаник исчез Для всех словно жуткости выстрел... И бездны подводный разрез Себя показал сверх корыстно! Теперь там покой, благодать: Лишь волны да пены осадок. Не спас. Но рукою подать До вечности райского сада.