Быль 1. Из детства далёкого эхом История эта идёт. Когда-то за дыней потехой, Залез я чужой огород. А тот огород - был он деда И деду тому много лет. А сколько, никто и не ведал, Все звали его «Вечный дед». За дыней, лишь, я наклонился, Меня укусила пчела, Потом целый рой сразу впился, Вот так и судьба нас свела. На крик Вечный дед тут примчался, И пчёл он своих отогнал, И плача я к деду прижался, А дед - он меня не прогнал. Меня он отнёс к себе в домик, Домишко уж старый, как дед, На всём дед, видать, экономил, В окне и стекла даже нет. Тот дед был любитель рыбалки, Охотой чуть-чуть промышлял, Ну были и пчёлки-кусалки. Ещё дед корзины вязал. В домишке был стол, пара стульев, Да старая, с сеткой, кровать, Ещё по углам пара ульев, Ведь что-то должно там стоять? Везде поразвешены травы, Людей дед травою лечил. На ульях иконы в оправе Вот так дед в домишке и жил. Меня посадил у окошка И радио мне он включил. Достал жёлтой мази немножко, Укусы он мне подлечил. Потом уго

Однажды волк в лесу густом, поймал зайчишку. Но крикнул заяц ему: "Стой, я твой братишка. Ты, не смотри, что я такой, виной природа. И генетический тут сбой, я стал уродом. Но ты поверь, я серый волк, душой и телом, И из меня ведь будет толк, я зверь умелый. Возьми с собою меня жить, в свою ты нору, С тобой, на пару будем выть в ночную пору. И волк обрадовался вдруг: "Он то, что надо, Ведь хорошо, когда есть друг, с тобою рядом. И веселей выть, на луну, в норе поможет. Пожалуй я его возьму. Урод. Ну что же?" А заяц продолжая врать, и сам поверил, Что волком может вдруг он стать- ужасным зверем: "Тебе я Вовка пригожусь, я зверь ужасный. Собою я и сам горжусь, себя мне страшно. Я очень, хитрый, страшный зверь, с тобой мы пара, Зарежем запросто теперь овец отару. Могу я, за один присест. Поверишь Вова? Огромную, ну вот те крест, сожрать корову." Тут призадумался наш волк: "Он правда, страшный. Какой с него мне будет толк?

В спортивном зале чемпион, Он сам себе награда. С утра пыхтит у штанги он, Рекорд поставить надо. Он подходил уже раз пять , За все четыре года, И всё пытается поднять, Здесь штангу для народа. Тут бабка с веником летит, Да видно помешала: «Ты что, не видишь кто сидит? Чего ты здесь застряла?» -«Я здесь сыночек пошуршу, Везде, что б было чисто Потом дорожки потрушу, У наших сумоистов.» -«Исчезни бабка, не шучу, Всё лазишь тут от скуки, Ведь за народ я здесь торчу, Поотрывал все руки». -«Прости сыночек, я спешу, Домой мне срочно надо, А где мести, сама решу, Мой труд, моя награда». -«Ну ты блин старая даёшь, сравнила ногу с пальцем, Сама подумай, что несёшь? Я курица- ты яйца» -«Уж ты сыночек постыдись, Ведь ты четыре года, Без пользы дела тут сидишь, На шее у народа. Порасплодилось всяких тут, Штангистов, сумоистов, Уже боксёры сюда прут. Не много ль вас?

Пусть и выструган я весь с изъянами И мой нос, это ветка торчащая. И пускай голова деревянная, Только сердце- оно настоящее. Я не мамой рождён, папой выструган, Для меня это личная драма. Из за этого много я выстрадал, Сердцем тем, что подарено мамой.

12 "Сара мужу на день Валентина Подарила живого пингвина: -Будешь с ним теперь спать Вы друг другу под стать. Ты в постели со мною, как льдина." "Что то снова мечтаю о море, А ещё о шашлычнике Жоре. Потому что мой муж Стал в постели не дюж И мечты мои вызваны горем." "Бегемот бегемотике Нине, Так сказал, от побоев став синим: -Если б твой носорог Не заметил свой рог Мы дружили бы с ним и поныне."

Кораблик мой от пристани отчалил, Ветров попутных алый парус ждёт. Я где то в океане повстречаю, Тот остров, где Любовь моя живёт. И если, на том острове пустынном, Одни лишь только Пятницы живут. Что делать, если мне в походе длинном, Понадобятся, ласка и уют? Но семь прекрасных Пятниц, на неделе, Мне, не заменят той, Любви одной, С которой, в моей хижине, в постели, Смогу я провести свой выходной. Пока ещё в душе моей, не вечер, И солнце ещё светит, из за туч, Я верю, что Любовь свою я встречу, Меня ведь согревает её луч. И пусть все эти Пятницы прекрасны, Любовь ты, не заменишь красотой. Но, если мои поиски напрасны, То лучше я останусь холостой.

Манят меня синих глаз твоих омуты, Алые губы твои. Россыпь волос, словно нити шелкОвые Тесно связали двоих. Острой стрелою пробитое сердце, Взглядом своим излечи. Сердце возьми, и открой ему дверцу, К ней у тебя есть ключи. Очень мне хочется взять тебя за руку , Если ты мне разрешишь, После дождя, покажу тебе радугу, Очень влюблённой души. Солнцем весенним ромашки разбужены, В поле встречают зарю. Я соберу и цветами для суженой Щедро тебя одарю. Если твоя не откроется дверца, Нам твоё чувство соврёт. Иней покроет разбитое сердце, Если оно не умрёт.

Так немного осталось до лета, Наконец распрощаюсь с тоской И уже заказал я билеты, В южный город, где берег морской. Ждёт меня тень цветущих каштанов, Очень жаркий курортный роман. Поцелуи, немного жеманных, За любовью скучающих дам. Под сонаты морского прибоя, И романсы сверчков и цикад, Тайно я обвенчаюсь с любою, Забывая о том, что женат. И напившись нектаром любовным, Буду ждать это лето весь год. Я конечно подлец безусловно И к тому же моральный урод. И наверное в ад мне дорога, Ведь в раю уже здесь я побыл. Но спрошу на суде я у Бога: «Неужели, за то, что любил?»

Когда был молод я и глуп, То грыз, как червь, гранит наук. Когда немного повзрослев, Металл таланта грыз, как лев. Сейчас наверно в самый раз, Грызнуть мне гениальности алмаз. Наверно раскатал я губы, Скорей всего, сломаю зубы.

Когда в садах цветущих рая, Адам смущаясь к Еве подошёл. Сказала Ева: "Кто ты? Я не знаю. И потому уйти тебя прошу." С той встречи много лет уж пролетело, И повзрослевший, средних лет Адам, Вновь к Еве подошёл в саду несмело Услышав: "Плод, я всё равно тебе не дам." И был ещё у них прощальный вечер, Пришёл Адам в тот сад и вот тогда, Была и Ева рада этой встрече. Но плода не вкусив, его вернул Адам. И опустел навеки свет наш белый, Прервался на Земле волшебный сон. Ведь был Адам, как клён заледенелый, А Ева, словно выжатый лимон. Так выпьем же за то, чтоб женщин мы любили, Сердца всегда стучали в унисон. Что б женщины мужчин, тем плодом угостили, Во славу женщин, наш бокалов звон.

Здравствуй милый апрель, я из дней твоих родом. В них увидел я свет, и в них моё детство прошло. Но всё дальше уходит мой апрель с каждым годом, Месяц радостный светлый, дарящий любовь и тепло. Я иду по тропинке, я по ней босиком в детстве бегал Но уже не апрель и уж осень мне шлёт серебро Я в счастливом апреле много лет уже не был, Он остался здесь жить, это сам я ушел из него. Он всё так же живёт в этих травах зелёных И в заросших тропинках, в щебетании птиц в тростнике. Мне рукою махнёт, прячась в ивах знакомых, И водою напомнит в холодном моём роднике. Когда грустно вдруг станет, иль горечь подкатится близко, Я всегда в те минуты назад, через годы смотрю, Из без облачной дали, мне машет рукою мальчишка, Это я босоногий из детства привет себе шлю.

Про гадкого утенка сказка,у нее финал красивый. Ему стать птицей гордой было суждено. Теперь я знаю - эта сказка про тебя, Россия, И понял, кем тебе быть в будущем дано. Тебя врагов армады покорить старались, Смотрели с высока на нищету твою, И душу гордую в тебе убить пытались, И волю гнусную пытались навязать свою. А сколько раз тебя скоты иуды продавали, Бесстыдно грабила тебя толпа господ, И властью прикрываясь, кровь твою сосали, Забыв про честь и совесть, про народ. Вы вслушайтесь, как мощно и красиво, Как высоко и гордо, как звучит оно, Святое это слово, наша Родина, РОССИЯ! И вы должны понять, что свыше ей дано. Ты поднимись, могучая Россия, Пусть ураган восторга пронесется над землёй Затмишь ты всех величием своим и силой И все народы залюбуются тобой. С Праздником ВАС всех дорогие имои ЗОЖЕВЦЫ

От любви я сгораю, Чтоб вновь возродиться из тлена, Горизонта коснувшись Уйду на закате в зарю. Белым голубем вырвусь Из клетки своей, как из плена, И свободу обняв Высоко к небесам воспарю. Я на крыльях Любви Ни границ ни преграды не зная, Искупавшись в лучах Бесконечной любви и добра. Упаду на рассвете звенящей росой, В травы мая, И прольётся с небес ярким светом Поток серебра. Миром правит Любовь, Пусть она торжествует на свете, Пусть купается мир в океане Любви и тепла. Пусть счастливее нас на Земле Проживут наши дети, Но, для этого жить, от любви Вновь сгорая до тла.

Ты позови меня милая нежная, В утро волшебное в росах сверкающих. В мир где витают мечты безмятежные, В царство весенних рассветов сияющих.. Ты позови меня фея желанная, В мир тот прекрасный, где счастье огромное. Нас с тобой встретит любовь долгожданная,, Там уже ждут нас утехи любовные. Ты позови меня, мною любимая, В царство чарующих звуков Бетховена, В царство где мы, будем Верой хранимые, В мир сладких сказок, видений диковинных. Тыпозови меня в утро алмазное, Ты позови меня, в росы звенящие, Пусть будет счастье, как сказка прекрасное, Будет Любовь, как сердца настоящая.

Как-то раз сидели за столом фуфырки, Ум и благородство даже через край. На столе колбаска, пива две бутылки, Ну и хлеб с икрою, так что выбирай. На крутые темы всё вели беседы. «Как там в том Каире? За Урал рекой? А на Филиппинах, как там эти Шведы?» И о той о самой, крови голубой. «Мы с тобой подруга, ось всего народа, Это я недавно к выводу пришла, Я ведь много знаю, я ведь из царь рода, Даже в этом хлебе истину нашла. Чёрный, он для негров. серый, для народа, Ну а этот, белый, он для нас с тобой. Только недостаток хлебного завода, Нам с тобою нужен хлеб то, голубой». -«Ты умна подруга, знаешь всё, как знахарь, Ты мне вот скажи, а хлеб, он с Тростника?» -«Не смеши, как скажешь. Это же не сахар, Его пекут, пекут из молока». Ведь они не знают эти две девицы, Если не узнают, то и не взлетят. «Хочешь быть высоким, и летать как птица, Так полёт то надо с хлеба начинать».

Выпью горькой стакан и слезою запью, Равнодушно ты смотришь, далёкая. Ты меня не ругай, я вторую налью, Что бы боль заглушить, Синеокая. Где же в нашу судьбу? Я тебе не скажу, Где же в нашу судьбу? Я тебе не скажу, Горем вкралась ошибка жестокая, И букетик цветов, я тебе положу, На могилу твою,Синеокая. Я живу без тебя, я один на Земле, Сединой припорошен до срока я. Ты в потухшем костре, уголёчком в золе, Мою жизнь согреваешь, далёкая. Там на грани времён, где кончается жизнь, Всё закрыто от нас поволокою Умоляю тебя, ты меня там дождись, Моя боль и любовь,Синеокая.

Длинный суслик из земли пробрался. Смотрит, а кругом растёт зерно, Тут пригорок рядом, он взобрался, Никого, народ дерьму равно. Поразмыслил.- «Если нет хозяев, Пусть меня хозяином, назначит сват. Побегу, пусть мне присвоит званье, Буду зернопольный я магнат». Не сидит, а урожай он собирает, Норы забивает до краёв. И про свата, он видать не забывает, Шлёт ему с пшеницею гонцов. Всех мышей, он обложил налогом, Платят ему мыши, серебром. Но не может, это продолжатся долго! Скоро мы хозяина найдём. Точно, на полях комбайны загудели И рекой в машины, полилось зерно. Закричал тут суслик- «Обнаглели, Потом наживал своё добро! Не отдам, пускай костьми я лягу, Это ведь моё теперь добро!» Если честно, жалко мне беднягу, Он таки, попал под колесо. На чужое, никогда не зарься. Нефть, иль газ, или простор лесов. Это всё, народное богатство И тебя, ведь переедут колесом.

Помню эти слова твои, МАМА: "Проживёшь ты сынок, сотню лет, Будешь в жизни удачливым самым, Если первым ты встретишь рассвет." Босиком я бежал на пригорок По росе, оставляя свой след. Из далекого детства так дорог Тот мой первый весенний рассвет. Жизнь помчалась как тройка лихая, Ну и пусть, я ее не держу. Я все так же рассветы встречаю, Но уже на закаты гляжу. Я еще в жизни много успею И пройду я не мало дорог. Я о прошлом ни чуть не жалею, Ну а в будущем есть еще срок. Я еще полон сил и желаний, Но уж тянет слегка холодком И уже в волосах иней ранний – Я мороза коснулся виском, А когда закружатся метели, Я дороги в снегах не найду, И с тоской по весенней капели Я не в землю, я в зиму уйду. Но в одном буду точно уверен, Что пускай через тысячу лет Снова в мамину сказку поверю И увижу весенний рассвет.

Увидев своё отраженье в воде, Сказала лягушка с презреньем: "У этой воды искаженья везде, Особенно, в изображении." Не надо на зеркало это пенять, Здесь басни вам сей искажение. Себя надо вовремя просто понять, Когда тебе врёт отражение.

(На стих Саши Бест) Саша Бест Десять тысяч лет нарушал табу: Ты мечтал не властвовать, а вершить. Ты меня ваял, закусив губу, Из прозрачных нитей своей души. Где-то на исходе телесных сил Ты меня придумал, но вот зачем? Я тебя, ты, знаешь ли, не просил О глазах, что ярче любых свечей, О руках, что крепче немых камней. Я ушел и странствовал много лет. Только свет, который сиял во мне, Оказался блесткой с твоих манжет. Я пришел к тебе, чтоб лежать в ногах, Осознав ничтожность своих побед. «Как мне стать собой? Совершенством.