Знаешь, а я по тебе так соскучился, Эти дни показались мне бесконечностью. В ожидании встречи бродил и мучался, И каждый час становился вечностью. Так хотелось проснуться от прикосновения, Чтобы эти дни показались кошмарами, Чтобы снова уснуть и увидеть твои сновидения, Чтоб быть любимым губами твоими алыми. Я искал тебя, и ты казалась чужими лицами, Я так ждал тебя, что от звонков в двери вздрагивал. По ночам не спал - обращался птицею, Но не найдя тебя, я под утро вскакивал. Обнаруживал одиночество под пустыми постелями, Без тебя те мгновения были пытками, А так хотелось смешаться с тобою коктейлями, Притвориться на время взбитыми сливками.

Художник, нарисуй мне картину, Да так, чтобы кистью водить как пером, Да так словно пуля вонзается в спину. Ты просто рисуй, а поймешь все потом. Четыре стены, без двери и окон. В углу, как собака, на привязи злость. Добавь сюда крови, вишневого сока, Терпение - в глотке застрявшую кость. Долго долго рисуй ожиданье, Словно в сквере ты девушку ждешь, Ждешь, когда она придет на свиданье, Но она не приходит... и дождь... Нарисуй в этой комнате небо, Но так, чтоб от молний оно разрывалось. Нарисуй мне голод и корочку хлеба, Рядом похмелье, и чтоб оно не кончалось. Я повешу картину на стену, Пусть кто входит - отчаянье встретит. Только я знаю этой картине цену И художник, который в сердце мне кисточкой метит

Полосую себя я лезвием, Чтобы венам было свободнее, Говорят, так полезнее, Говорят, так удобнее. Вот тебе настоящее, Скоро кончится прошлое. И меня, только спящего, Зароют в землю дотошную. Как хреново быть праведным И верить только пророчествам. Не хочу я быть ангелом, Хочу забыть одиночество. Эх, любовь, чтож ты делаешь, Почему надо мной издеваешься? То приходишь и балуешь, То потом мне в лицо насмехаешься? Сердце в клочья разломано По вине чьей-то глупости, Вены в кожу закованы, Надо б острым здесь провести. Ну зачем вы ее придумали? На богиню она не схожая, Овладела моими думами, Залила мне под кожу яд. И теперь он течет по капельке, А любовь твоя мне не надобна. То что было большим, станет маленьким, Остальное уже не завидно. Полосую себя я лезвием, Чтобы венам было свободнее, Говорят, так полезнее, Говорят, так удобнее.

Ты мне ничем не обязана, А я хочу порвать свою вольную. Сердце покрытое язвами Хочу вылечить - вызови скорую. Здесь ничего не обещано, Ни сокровищ ни чуда чудесного, Ни огня, что пылает с вечера, Вообщем мало всего интересного Но есть нечто еще не увядшее И в пригодном еще состоянии, Какое-то чувство, давно уже падшее, Но оно вызывает желания. И если же ты не пугливая, Так будь же моим целителем: Залатай моё сердце и будешь Любимая, А расправишь мне крылья - Спасителем.

Расстреляли и небо, а ему все пофигу, Краше прежнего, зарослось все звездами. Облака с утра пошли пО миру. Вместе с солнышком я прощался с грезами. Закричал рассвет светом яростным, И погибла ночь в пепле утреннем. Звездный блеск погас, а мне радостно - Еще сутки прочь в сроке муторном.

С утра всё как-то не сложилось: Хотел курить, а денег нету, С утра чертовски плохо брилось, Сейчас убью за сигарету. Ну, где же ты моё лекарство? Ну, где же ты мой дивный яд? Хочу я жить в табачном царстве, В табачном дыме провожать закат. И пусть кричат мне, что помру, Всё то брехня – на свете жизни нету. Я есть лишь там, где я курю, Так дайте люди сигарету!

Чудесный приглушенный свет И двое беглецов из рая В кровати делали балет, А кто-то лишний за окном стоял, все зная. Луна светила им в окно По стенке на кровать сползая, Им было просто все равно, А кто-то лишний за окном любил, рыдая. Весь мир кружился как юла, Она, в его объятьях тая, Сходила от него с ума, А кто-то лишний за окном молчал, вздыхая. И время, будто бы вода, Стекало на пол, погибая, Они забыли всех и вся, А кто-то лишний за окном курил, скучая. Они заснули ровно в три, Она проснулась, замерзая, Просила заново любви, А кто-то лишний за окном уже растаял.