Крысой голодной тоска, Душу кусками рвет. Яркая жизнь коротка, Вспыхнет и отцветет. Что то вдруг позовет, В пропасть вниз головой, Или на шее с петлей Быстро со стула шагнуть, Все отвергая на свете. Что позовет в этот путь? Кто же на это ответит... Чего не хватало-? Всего Было всегда навалом... Не было одного, Того чего не хватало. Чистого воздуха, света струи, Свежей воды глотка... Страшно когда наступают дни, Долгие как века. Страшно коль душу тело сожрет, Долгий окончен спор... Мумия никогда не умрет, Станет древнее гор. Благополучие на все сто Можно в покое сытом, Медленно пить из бокала его, Или лакать из корыта. Разницы нет,и уже не нужны Яркие зодиаки Страшно коль музы погребены Заживо в этом мраке... 1987 год

Я вижу заблудившуюся ночь, В не убранных,прокуренных вагонах. Я вижу поезд уносящий прочь, Людей на безысходность обреченных. Я слышу их глухие голоса, Стук автоматов,кашель мегафона. И в этом поезде,я уезжаю сам, Обьявленный законом,вне закона. Смотрю сквозь решку-словно зверь сквозь сеть. Со мною мир отчаянный и хмурый. В нем обречен на медленную смерть, Любой кто жить привык в овечьей шкуре. Привет вам люди радостной земли! Привет агенты бравые с Петровки! Вы в нас искоренили что смогли, С завидною,спортивною сноровкой. Привет вам ловкорукие дельцы! Привет торговцы совестью и честью! Безликой справедливости творцы, С дубиною,удавкою и плетью. Взмахнет крылом своим тяжелым ночь, Но холодом повеет от вагонов. И поезд понесет быстрее прочь Людей на безысходность обреченных... 1986 год

Ветер странствий,принес в эту тихую гавань тебя. В океане узнал ты что значат страданье. В этой гаване ты доживешь до последнего дня, Будешь жадно смотреть на отлива живое дыханье. Ведь о чем есть подумать...и жизни кусок, Что остался тебе истреблять уже больше не станешь. Мало надо тебе,тебе надо всего пару строк, Написать на песке,до того как дышать перестанешь. День отмерив шаги,океаном вздохнет вдалеке. День так быстро уходит,и вот уже ночь наступает. И на матово-желтом,остывшем прибрежном песке, Отпечатки ушедшего дня исчезают... 1987 год.

Горькая доля Пень да топор Или в неволе Вечный позор После на поле Кол да бугор Соткан из боли Русский простор. Словно набат Цепи гремят Кости стучат Мертвых парад Шествие в ад Дети едят Медленный яд Души летят К свету лампад Но у лампад Тленье и смрад. Горькая доля Русский простор Лучше на поле Кол да бугор. 1988 год

Мне мысли долго не дают уснуть... Но,я напрасно ожидаю всходы, На поле выжженом они не прорастут, И не взойдут по естеству природы. Лишь воспаленный мозг мой их растит, Я кровью слышу все их колебанья. Во мне они,я не хочу просить, Не приговора и не оправданья. Все кончено...И только пустота Передо мною прпастью зияет. За мной идет косая по пятам, Она меня повсюду настигает, Своим дыханьем ледяным с могил Всех канувших в безвестие бесславно. Я как покойник от нее остыл, И леденея в холоде державном, Я вижу фосфорические руки Гнилых и покосившихся крестов, И задвигает на дверях засов, Душа моя в обледеневшей муке. В предчувствии вселенского конца. Захлестывает волнами удушье, И жгет железом желтая подушка Еще живую кожу у лица. И жалок в мире этом идеал, И над землею опаленной дьявол, Свои знамена красные поднял. И за окном зарей встает кровавой, Угрюмый и измученный рассвет. Здесь смерть страшна,но жить желанья нет. 1989 год

Ночью лунною неслышно, По карнизам и по крышам, Сказки старые придут. И в сиреневом затишье Ты сквозь сладкий сон услышишь, Как часы двенадцать бьют. И тогда к тебе примчится,золотая колесница. И лихой ее возница,кот усатый в сапогах, Пригласит на колеснице,в лунном свете прокатиться. В царство звезд,где все кружится,все сверкает и искрится, В темно-синих небесах. И серебрянные кони,понесут расправив крылья, Млечный путь хрустальной пылью, Заклубится высоко, И закружиться по кругу, Ослепительная вьюга. В этой вьюге все утонет незаметно и легко. Но космические феи, Пыль небесную развеют. И миры тебе откроют,без заборов и границ. И на огненой комете, Пролетит к своей планете, Удивительный волшебник,славный мальчик,добрый принц. Звезды вспыхнут ярким светом, И невиданным букетом, Разгорясь запламенеют,эти дивные цветы. И встревоженное солнце,вздогнет,робко улыбнеться, И с улыбкою проснеться, И тогда проснешься ты. И разбуженный рассветом, Сразу вспомнишь сказку эту, И немножко пожале

Я не пршу любви... Я с детства отнимал. Настоян на крови, Мой гордый идеал. И ты не обмани, Не окажись такой, Как те каких,я знал. Ты лучше будь чужой, Далекой но живой, Сияющей звездой. Гори среди ночей, Среди ненастных дней, И в холоде теней, Моих календарей. Как вечности крисстал, Гори в моей крови. Мой гордый идеал, Гори! Гори!Гори!

Этот поезд придти уже должен давно, Я курю сигарету одну за одной. На перроне путом, словно в летнем кино, Расстилается дым над моей головой. И уносит меня сизый дым сигарет Под размеренный стук тепловозных колёс. В тот потерянный мир, на окраину лет, Где когда-то распят на кресте был Христос. Где рокочут ручьи изначально чисты Где природа наивна ещё и добра, Где в цветочнных расцветах густые кусты Обнимают вегда молодые ветра. И глотаю я воздух иссохшимся ртом И дыша полной грудью я снова живу. И из глаз вытекает горячим ручьём Закипевшая горечь души на траву... 1985 год

Мне все равно кто?Знаешь ты сама? Монахиня,а может быть блудница... Но этих дней тоскливых вереница. Меня сведет когда нибудь с ума. В жестокости,я исчерпал себя, И даже стал наверное добрее, Когда прошел с веревкою на шее, Над пропастью по нитке от дождя. Но день длинней становиться тогда, Когда тебя я не могу увидеть, И режут сердце солнечные нити Натянутые словно провода, И закипает кровь в набухших венах, И обливает мозг хмельной волной, И как во сне брожу я сам не свой, По лабиринтам сумрочной вселенной. 1990 год