Белый генерал, проиграл сраженье И спустилась черно, белой тенью смерть как будто птица, и версту кони отмеряли, и скрипела Сбруя в окровавленных губах И седая женщина глядела С грустью в заколдованных глазах… Трупы обыскали комиссары И Георгий, на груди найдя Веселились, и гналИ до яра Лошадей и плеток не щадя…

Мы грешим, что же делать? Все смертные грешны… Не бывает безгрешных на свете людей Потому что и боги, спускаясь на землю Проникаются смертным грехом до костей… Слышу крики, какие же кости у бога! Бестелесна, и свята у бога душа Но тогда это значит, что муки убоги На Голгофе распятого в муках Христа… Иисус и Аллах, и загадочный Будда Бог един для жестокой планеты людей Никогда не живу в ожидании чуда То, что ждет и рычит среди серых камней То, что рвало на части в далеком Кабуле То, что резало горло как в древней войне И кого - то зимой, и кого то в июле А кого – то весною на Калыме… Мы все верим и ждем, модно стало креститься Перед церковью той, что стоит у метро Забывая про то, что зазря помолиться Равносильно,как плюнуть ребенку в лицо…

Что стоит рыцарь без доспехов? Шутя, смеялись короли… Да разве шут для нас помеха На узком краешке земли… Но были, кто вставал с коленей Бросал перчатку в пасть врагу И прорубал в кровавой пене Мечем заветную мечту. Кинжал предателя сверкает Из кубка льется черный яд И бог давно не понимает И Сатана пускает в ад Но нет, преград для благородства В трактире или на войне И значит рыцарь без уродства Святое рыцарство вдвойне…

Ни страны, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский остров я приду умирать. И.Бродский. Синеватое небо, вязь седых облаков, А над ними незримо длань простер свою бог. Возвращение в Питер не свершилось, а жаль Завихренье событий…и прогулок печаль, По Нью – Йорку, Парижу, по чужим городам Все осталось,… но сердце, твое сердце не там. И когда зажигают желтый свет над Невой Это сердце как птица прилетает домой… В неприкаянной дымке, сквозь туман и пургу Пролетает печально в петроградском дыму И как будто в надежде отражаясь вдали Освещает как прежде,- Спаса Храм на Крови…

Он любил неприютных собак Разношерстое чудо мирское В трубах кошек, зеленый овраг Под приютом благословенья Все не так, все не так, все не так!!! Он молился и ждал очищенья Перед господом, свечи как лак Выливают столпы вдохновенья… Из берез незаметною тенью Правит бал, то тюрьма, то кабак… Старец с богом делящий минуты Ты поднимешься и в суете Ты прочтешь « Аве Отче» как будто. И проснешься в седом декабре… И Архангел большими крылами Озарит непредвиденный путь И в коморке живыми кистями Мне опишет волшебную грусть… Непонятный и странный художник Все , про все , про мечты, про судьбу Про друидов ушедших за полночь… И про ведьм в шабаше и гульбу… И в Москве разудалой и тихой Перед храмом стою и живу И прошу Вас, не трогайте лихо Я же просто так не пущу На резные фрагменты иконы На живые обрезки судьбы Не в крутые собачьи законы Ни в плевки разношерстой толпы…

МЫ СИДЕЛИ В УСТАЛОЙ ТАВЕРНЕ ИЗУЧАЯ ДНО У СТАКАНА И В НОЧЛЕЖКЕ ДАЛЕКОЙ ОТ СКВЕРНЫ РАСПЛАСТАЛИСЬ ПОДУШКИ ДИВАНА ДАЛЕКО ГДЕ - ТО СКРИП МАГНИТОЛЫ ЧУЕТ МУЗЫКУ АВТОМОБИЛЯ ЗАПАХ РАДУЖНОЙ ПЕПСИКОЛЫ И ЧИСТЕЙШЕГО КОКАИНА… И ИНДИЙСКИЙ ЗАБЫТЫЙ РАССУДОК РЕВ СЛОНОВ БОЕВЫХ… И ПРОКЛЯТЬЯ В ОКЕАНЕ СРЕДЬ СУМРАЧНЫХ СУТОК РАЗБИВАЮТСЯ КОПЬЯ О СЧАСТЬЕ. А ЛЮБОВЬ СИНЕВАТОЙ УЛЫБКОЙ ВСЕ ПОЕТ , И КРИЧИТ СЛОВНО ПТИЦА ЧТО ЛЮБОВЬ? НО В КРАСИВЫЕ ЛИЦА ДАЖЕ РЫЦАРЬ СПЕШИТ, ПОКЛОНИТСЯ… ТАК И ХОДИМ МЕНЯЯ ДОСПЕХИ РАВНОДУШНО ГЛЯДИМ НА МУЗЕИ… ОБИЖАЯСЬ, ЧТО НАС НЕ ПРИМЕТИЛИ НЕ ПРИЗНАЛИ , ЧТО МЫ НЕ В ЗАПРЕТЕ. ПЕРЕД СОВЕСТЬЮ В БЕШЕНОЙ, ПЕНЕ НА ГОРЯЧЕЙ И РЖАВОЙ ТРУБЕ КАК СЕРЕЖА В КРУТОМ АНГЛИТЕРЕ ПРОСТО УМЕР В СВОЕМ ДЕКАБРЕ…

Сладкий запах пригнувшихся трав И широкая радуга в небе!!! Ароматы, и краски собрав Возвращаюсь в беспечную небыль… И у старой скрипучей колонки Вспоминаю дыханье волос Под платком деревенской девчонки, И река отражается в небе Родниками хрустальных полос.

Он бывший КОММУНИСТ! Работал в шахте "прокурором" Спускался вниз. И растирая спину медом Чтоб паралич не разобрал… Шахтерам пел про ту свободу Которую … и сам не знал И было все, трусцою бегал Вокруг квартала весь такой В трусах сиреневого неба И в старой майке с полосой Потом влезал в костюм затертый И вытирая нос в платок… Сморкаясь, говорил уперто… Что партия - сиречь наш бог!!! Но вдруг письмо, а в белом доме Стреляют, и пальбы боясь Он бросил все и в полу дреме Он улетел, стирая грязь На каблуках, в пески пустыни И по асфальту топоча... Он вылез из болот России Храня заветы Ильича... Теперь живет он в Телль Авиве И смачно брызгает слюной… Все потому что Ленин выбрал Страну с неведомой судьбой… Вот был бы он портным, сидел бы В своей собачьей конуре Но вот пассаж его "поэтом" Признали при чужом дворе А он во всю и рад стараться И квохчет, точно попугай... Чего над попкою смеяться Ведь для него и в клетке рай.

Здравствуйте лекарь востока Что ты предложишь?

Ты видишь плавники над океаном Ты слышишь рев бушующих морей Ты веришь, словно богу капитану И держишь курс по звездам, так быстрей Ты проклинаешь слабость, до икоты И сплюнув горечь сладкую за борт… На кашалота, началась охота! На самый высший, лучший «рыбий» сорт… Гарпун заправлен, море на прицеле Дрожь по спине, и рев в ушах повис Шестерка шлюпок вот уже у цели Но рвется линь, и кит уходит вниз… Опять всплывает, чувствуя как будто Про то, что мы его достать хотим И протекает каждая минута Как год или секунда перед ним. Гарпун летит и снова попадает В огромный горб под бурым плавником А он опять на глубину ныряет И тащит за собою всех гуртом…

Разглядев в полутьме белый снег, в непогожую осень Рассмеялся веселый фонарь под ветвями столетних дубов. И как будто во сне непогода приносит Чуть, расстроенных струн позабытый свободный аккорд. И винтом, вырываясь из заполошного детства Что так быстро прошло, пролетело как ласковый сон Может быть, осенит на душе покосившийся крест мой Пролетающий ангел незримым, но теплым крылом И чеканя шаги, оловянный и стойкий солдатик Снова встанет на пост, охраняя зверей от людей И в усы улыбнется угрюмый, но добрый привратник У высоких, старинных, резных, деревянных дверей И наступит пора, ворожа голубым перламутром И поэтов, и троллей, и умных бродячих собак Это значит, зима, как всегда начинается утром Это значит что слякоть и сырость гнилая пустяк…

Угнали суки мерседес, я на него семь лет копил Жевал картошку, спирт глушил Не брезговал и контрабандой и водку левую возил Я обожал его объятья и больше женских ласк любил Салона кожаные платья, и полировку серых крыл… Резину «Гудиер» крутую, литые диски, легкий руль И магнитолу дорогую, и на торпеде ровный пульс… Теперь хожу, как сумасшедший кричу. Ау, Ау, Ау!!! Молчат менты , а я как в вечность во сне рыдаю и кричу, Как будто в непролазный лес КОЗЛЫ!!! ВЕРНИТЕ!!! МЕРСЕДЕС!!!

Заберу свои вещи, И рюкзак соберу И на поезде встречном Я уеду в тайгу Где хрустит под ногами То листва, то снежок И в болотах кругами Водит черт или бог. Там не встретишь случайно Ни жлоба ни качка. Над костром черный чайник И махорка с утра… Только ели, да кедры Да здоровый мороз И отведают нервы Горькой чаги с берез…

Мы уходим в открытое море Капитан перед нами как брат Потому что в зеленом просторе Черт не скажет, кто был виноват И поют дизеля и стрекочут Клапана, истирая края И кингстоны открыты, как впрочем Нам открыта любая земля… Сухогруз, на винты налегая Режет волны, бурун за бортом И от края, до самого края Мы работаем и живем… Кто сказал то, что чаек мы любим Чайки это вороны для нас Расписаньем заброшенных судеб Жжет маяк синеву серых глаз…

Хозяин клетки, он так суров Глаза сверкают поверх очков Как молнии. И жабой в душу вползает страх, И запекается на губах Разорванных. Фотограф старый прищурит глаз И щелкнет в профиль, затем анфас И явится В бреду кровавом туман – кошмар За стуком ржавых колесных пар Потянется. Что толку волком на звезды выть Молится, плакать, страдать, грустить С раскаяньем. И вспоминать, и в мороз, и в дождь Веселых дней расписную ложь Отчаянно. Хозяин клетки засовом щелк А на решетки брусничный сок Как дождик капает И нет просвета, и нет мечты Есть только праздник среди чумы Перед этапами. Хозяин клетки орел, герой Стоит бессменно как часовой В своем раю Но, рай колючий - скорее ад Внутри высоких, стальных оград В родном краю…

От Суоми, до Питера Сыплет мягкий снежок. И серебряной литерой Отпечатал, как смог, Легкий, свежий морозец След ноги рыбака И над первым сугробом Ветер рвет облака. А над финским заливом Будто в танце кружится, И нечесаной гривой Снег на волны ложится. Быстро тает как сахар В темно серой воде Первый снег одинаков И желанен везде… От Суоми до Владика И в сибирской тайге Души радует праздником Даже в важной Москве Даже в жесткой колонии Где сухарь на двоих Как седьмая симфония Снег застенчив и тих…

На прибрежный песок Снова кинут, тяжелые волны Чешую мертвых рыб, и дыханье остывших могил Паруса, те, что ветром, когда - то наполнят Золотистым вином вкус, которого я позабыл… Я не верю, в конец на дороге не верю в начало…. Человеческой сути стоящей бок о бок с бортом. Только чайки кричат, все кричат у причала… Так пронзительно, жалобно, что встает в горле ком. Я искал золотое руно, и потерянный остров Где сокровища всех затонувших в мечтах кораблей Не нашел потому что от моря к погосту Курс проложен давно и прямей, и быстрей Снова чайки кричат, наплевав на тяжелые волны И взлетая, крича, рвут Андреевский флаг. И конечно в пути, я бокалы и кубки наполнив Пью вино за удачу, и солнце и ветер бродяг

Прекрасна как Карелия она В глазах, озер сияет глубина И пахнут волосы сосновою хвоею Ресницы, рассмеявшись надо мною Как тихой осенью в задумчивом бору Роняют утром чистую слезу…

Ветер с юга и с востока И "браслеты" щелк И приносит мне сорока В клюве черный шелк… Каторжане – арестанты В баночке чифирь Тускло светят бриллианты В непохожий мир А на теле вязь наколок Соткана в раю… И в пивнухе горький солод Я не морщась, пью В кружке пена оседает Дым столбом стоит И, я уже не понимаю Кто в дверях вопит… Толи черт, а толи ангел Толи леший - бес Вертит, крутит, мол, все правда В картах интерес… Ветер с севера подует И "браслеты" щелк… И опять мне смерть целует Стриженый висок…

Полна любви, планета воли И режет горло аэрозолью Скрипичный плач… И на балконном постаменте Играет соло в оркестре ветра Седой скрипач. Давно в мозолях больные руки Но водит пальцы, бесясь от муки Живой смычок… И звуки скрипки, мешаясь с дымом Летят над городом нелюдимым Глотая смог. И пахнет солнечным апельсином И кровь играет адреналином Сбивая с ног…