Я долго искала следы всевозможных галактик На чёрной, прозрачной материи южного неба. Ведь есть же, наверное, где-то такой же романтик, Считающий звёзды, как крошки небесного хлеба... Наверное, есть. Закружила метель звездопада, Гонимая ветром космической страшной пустыни. Снежинками звёзды... А звёзд неподвижных армада Мерцает. Вселенная медленно-медленно стынет. И холод её пронизал нас стальными лучами... Возможно ль укрыться в прозрачной небесной пустыне? С тоскою глядят, у кого два крыла за плечами, На чёрное небо, пустое, чужое отныне.

Весь город наполнен сиренево-розовым светом, А месяц, неясный и бледный, зачем-то дрожит. Такие закаты проходят, как жизнь, незаметно И ранят нам сердце, как острые с ядом ножи. Такие закаты проходят - проходят и встречи, Последние солнца лучи остаются в глазах, Чтоб искрой потухнуть в какой-нибудь сумрачный вечер, Чтоб в пепел сжечь душу, развеять метелью в мирах. Молить бесполезно: лишь звёзды забрезжат в зените, А наша, наверное, где-то погаснет звезда. Звоните, в церквях колокольни, наутро звоните, К чужому закату летите стремглав, поезда... .................. Весь город наполнен сиренево-розовым светом... По воздуху плавно идём, или лучше - летим; Ты знаешь, была ведь когда-то такая примета: Помедлить немного, чтоб вовсе не сбиться с пути.

Мечта, ко мне пришедшая когда-то, В окно ворвётся с запахом весны... Мы все легки, немного влюблены. В кого? В весну. И новая соната Войдёт нежданной гостьей в наши сны. Земля цветёт... И звук аэроплана Проткнул иголкой полотно небес, Растаял, словно он имеет вес, Земля цветёт...От сладкого дурмана Спасенья нет. Весна. Наш мир воскрес. Наш мир воскрес. Светло, как на иконе. Века назад писал Андрей Рублёв Подобное - узор лучей не нов... Весна, весна сидит на светлом троне И правит бал, светлейший из балов.

Весна проплывает над миром! Застыла в моих небесах, Как перстень в руках ювелира, Как жизнь и судьба на весах... Прозрачных лучей вереница Стремится к умытой земле... Мы вечность... Нам радуга снится И примет к себе на ночлег.

Не римских патрициев профиль точёный, Не ясный, прямой и пронзительный взгляд Ты видишь теперь, над плитою склонённый Могильной, - явление адовых врат. История рыцаря сказки старинной Осталась навечно на серой плите, И призрак блуждает дорогою длинной. Как прежде, он ищет реликвии те, К которым сквозь время направил могучий Свой разум, но так и остался ни с чем. Пустыня, и поле, и лес тот дремучий - Забыли о нём, и, как камень, он нем. И память - лишь дань неживому герою, Ушедшему в сумрак явившихся врат. Герои предания спорят с судьбою, И мрачные стены их замков молчат. *** Но в шахматы мы побоимся со смертью, Старухой безликой, сыграть... И близится призрак, летит круговертью... Зловещая тайна, седьмая печать.

Как закончится век золотой, Сладкий сон ниспадёт, как завеса, И увидим мы ангела, беса Вместе с нами в юдоли земной. И чем ближе за память расплата, Тем страшнее звериный оскал На лице у судьбы, но зеркал Не завесим... Мы люди заката Человечества. Время идёт, Нестерпимее солнце ослепит В час последний; не больше, чем лепет, Значит мудрость земная, и ход Не замедлят часы, что пророки Нам оставили, вдаль уходя, Чтоб спастись. И спаслись. Загодя Всё предвидели: страны и сроки, Всё пред ними - начертанный круг... Небеса как-то странно высоки, И глаза что-то слишком глубоки У тебя, мой всевидящий друг.

Во всесильных не верят, как верят в тебя, И всесильных так долго не помнят, Не рыдая, печалясь(уже не скорбя)... Но в удушливом воздухе комнат, Где ты был, улетающим вдаль голубям Прошептать: "Никому никогда не отдам Я ни права назвать твоё имя, Ни увидеть во сне по ночам, Как идёшь небесами пустыми, Не прощая умчавшимся дням, Что мы жили с тобой по ролям В одиночества белой пустыне... Но не знает никто, что и ныне, Вопреки и назло вездесущим смертям, Я тебя никому не отдам".

Задача проста и понятна: Учиться хочу "говорить", Довольно мне мямлить невнятно, Ночей уж порвалася нить - Бумага чиста, и обратно Кометы летят... О бесовская прыть! Не гасните в дымке вы белой: Не прочила я вам конца И первой весны не допела, А ночи темны, и не видно лица Мадонны, молящейся втайне, несмело Под небом огня и свинца.

Холодные росы на поле упали - Прозрачна, легка, не идёт, а плывёт Княгиня Рассвета в лазоревой шали. Одета крестьянкой, без пышных регалий; Ей под ноги стелется лёд. Так виделось мне. Я не знаю, откуда Такая знакомая в сердце печаль, Ужели, ужели тебя я забуду, О русское поле, о синяя даль, И вёсны не сменят февраль? *** Напрасно ты ждёшь меня в поле, Ведь с ветром летает мой дух. О, как же красиво поём мы о воле, Над миром царящей, - ты плачешь о двух. Одной я была, и от боли Ты духом суров стал и сух.

Смеркается. Мир снов и полутени Для нас впервые двери приоткрыл, И луч несуществующих светил Зачем-то вдаль поманит...Юный гений Творит шедевр, не жалея сил Своих, чтоб ты навеки сохранил Альянс неуловимых ощущений, Баланс мгновенный света или тени И запаха курильниц и кадил, Как несовместных, призрачных явлений, Без логики порой и без значений Соединённых истиной в строке, Как в старых замках сонмы привидений... Огни, огни на дальнем маяке, Они нас манят, их поймёт лишь гений. И он напишет о любви сонату, Иль утончённый, дивный натюрморт, А может, посвятит роман Пилату? Из памяти людей не будет стёрт Лик гения, чей дух так странно твёрд.

Не больше, чем тысяча строк, Не больше, чем тысячи слов, Не много, не мало, Но легче не стало, И вновь ты на что-то готов. Дойти до конца...Видит Бог, Как страшен бывает рассвет, Свежей и алей, чем закат, И в воздухе льдистом, Слегка серебристом Погасшие звёзды стоят - Осколки пережитых лет.

Как пьесы без конца, не досмотреть Мне ночи звёздной. Неярких светлячков погасла медь, Неужто поздно Увидеть: две звезды лучи скрестили В своей войне, И два луча - узоры ли, кресты ли - Видны в огне? Но как же знать, что в призрачных знаменьях Пророчеств нет? Как первый человек, беру кремень я: Огонь и свет Хочу добыть, как будто Прометея Погас огонь. И звёздный свет для вас держу в руке я - Горит ладонь.

Души моей часы не пощадили, А я любила танец облаков, Когда в цветах маренго и ванили Тонул закат, о небе плакал или Лучи нам слал поверх голов. Души моей часы не пощадят, И стрелка - судьбоносная игла; Ноябрь... И небо накопило яд, Я жду, казалось, сотни лет подряд, Но осень та последняя прошла.