Вчера тлели угли костра. Сегодня - воздвигнута плаха. А сталь палача так остра! И все ждут последнего взмаха... Но им не услышать мольбы. Они не достойны и взгляда. Как скошены низкие лбы У всех их, стоящих рядом. Туманится взор мой. Палач Скрестил на груди свои руки. Младенческий тихий плач Вещает грядущие муки.

Если твоё место - в раю - Меня поглотит пусть ад. У бездны стоящая на краю, Я не оглянусь назад. И прошлое, бывшее не со мной, Пусть я не припомню, нет. Кроваво - чёрною пеленой Затмится любой завет. Смеяться буду. Нет, хохотать! Безумие - вот мой путь. В раю собой мне уже не стать. А ты - хоть святым там будь!

Всегда - в дикой ревности, В поисках неверности, Орущий в лицо мне кляузы... Просящий прощения За все прегрешения - Минутные только паузы.

Всё стемнело. Тихо. Ночь. Призрак чёрный в той ночи. Прогоняю его прочь, Ну а он: - Молчи, молчи... Я пришёл тебе сказать Об удачливой судьбе. Только должен я забрать То, что дорого тебе. Будут - слава да почёт, Ручку целовать - верхи. Будут знать наперечёт Скоро все твои стихи. Деньги, золото - рекой. В доме тишь да благодать... Но за райский тот покой Ты любовь должна отдать. - Нет! Пусть будет всё не так! Лучше уж - тюрьма, сума. Вместо золота - пятак Выбираю я сама. И покоя - не хочу. Не манит меня и знать. Я - мятежна. Хоть кричу, Что с Кассандры можно взять? Лавры мне - и не к лицу. Их другим могу отдать. Мне бы с милым - да к венцу. Вот была бы благодать...

Безмолвствует Душа в темнице тела. То явь, то сон - и что из них изнанка Не быта, Бытия? И спозаранку Не ошибаюсь ли, что Это - Я?

И больно. И сладко с такою болью. Как странно - Всё это зовётся Любовью. Сразу И в ад, и в рай попадаю... - Гибель!.. - Ну что ж? Я её принимаю. - Смерть!.. - Всё равно без Любви наступает. - Быт... - От проблем Любовь не спасает. - Деньги?.. - Вдвоём и шалаш построим! - Слава?.. - Она чего-нибудь стоит?.. - Миг... - Да ведь всё Бытие - просто сон. - Мир?!.. - В любимых глазах теперь он. Так что же такое эта Любовь? Смерть или жизнь? Явь или сон?

Как уходит любовь? Хлопнув дверью, Крикнув, что нам она - приснилась? Или тихо, крадучись, тенью, Нищенкой, уповая на милость?.. Оставляет следы повсюду - В темноте, в отголоске слова. Заклеймили её, Иуду, А она - с поцелуем снова. Ей бы в душу пробраться татем, Поселить бы там хворь - заразу. Нарядилась в чужое платье, Чтоб её не признали сразу. Где ж она, горемычная, бродит? Чьи теперь она слушает речи? Мы ведь с ней не бранились вроде. Долго? нет ли - до нашей встречи?..

Коридоры, застенки - Атрибутика власти. Снова кто - то у стенки. О Свобода, Вам - здрасьте! И - прoщайте. Пока что Нам соседствовать рано. Исторически - часто Ноют старые раны. Снова ищут виновных. Снова их - в казематы. Срок дают - не "условный"- Нары. Вышка. Солдаты. И философов сонмы Здесь проходят лицеи. Ведь от мыслей крамольных Лагерь - вся панацея. Кто виновен? Евреи? Или, может, чеченцы? И людишки в ливреях Снова строят Освенцим. Коридоры, застенки - Атрибутикка власти. Снова кто - то у стенки. О Свобода, Вам - здрасьте!

Безумные ночи. Бессонные ночи. Затменье Сегодня же лунное. Значит, не будет и света. И чёрная тьма, наложившая чёрное вето На мысли мои, диктует свои сновиденья. О чём мои сны? Они сотканы в общем-то просто- Цвет, запах, касанье...меж ними - какая-то нота. Париж обнажённостью башни представлен, и кто-то Все рёбра собрал в один металлический остов. По улице узкой пройдя, захожу в мастерскую. Художника профиль знакомый...Проклятая память! Я видела где-то, когда-то картину такую. Оплывшие свечи...Почти что погасшее пламя... Да это же я, только в платье из прошлого века. Часы приготовились вдруг к полуночному бою. И чёрная тьма, на всё наложившая вето, Случайную встречу скрывает внезапно собою.

В этом городе столько тепла, что на всех не хватает. Слышишь, песню поёт в подворотне подвыпивший нищий? От людского дыхания снег прошлогодний растает. Только лодке не плыть - осталось дырявое днище Да весло. А ведь было такое судно! И плескался улов, норовя перепрыгнуть за борт. Может, лодка предстанет ещё в день судный Молодою сосной. А рыбак? Он уйдёт в табор - Песни петь у костра и свободой дышать - вволю, Красть чужих лошадей да любить молодых девок... Тихо стало вокруг. Песня закончилась, то ли Умерла вместе с нищим. В общем, обычное дело.

Сверху - всегда наведённый глянцевый лоск. Держит скелет своим панцирем то, что внутри. Капли души, словно тающий медленно воск. Плотью покрыты глазницы. Капли сотри! Часто бывает - хочется спрыгнуть с моста. "Крыша поехала" - так говорят вокруг. Может, дорога, которой иду, не та? Видится мне только замкнутый мертвый круг. Женщины шествуют гордо по городу, гордо несут Головы, груди, плечи, спины, зады. Кажется им, что в их облике - главная суть. Но они все - только лошади для езды. В поисках чувства, смысла, себя самого, Мимо и мимо меняющихся витражей... Кто я? Куда я бегу? Ищу я кого? Сколько осталось вверх или вниз этажей? В пропасть свалиться - не значит уже не взлететь. И под ногами снова дрожит земля. Заперта накрепко дверца. Телесная клеть. Странник во времени. Странник в пространстве. Я.

Без одежды. Нагой и красивый Появился у чёрных скал. Только лошадь с огненной гривой Под уздцы он крепко держал. А она, в своём норове диком, Не изведавшая седла, Всё хотела лягнуть копытом, Только вырваться не могла. Оба - вольные. Разной масти. Лошадь - рыжая, он - вороной. А в глазах у них столько страсти - Никому и не снилось такой. Расступились. Глядели пристально. Собралось всё селенье тут. И прошли они. Только издали Слышен был копыт перестук.

- Нет ни эллинов, ни иудеев... - Не убей и не укради... - Даже в мыслях греха не содеяв... - Всех и всё оставь и иди... Говорил Он - ему внимало Столько глаз... Он подвёл итог. Их одиннадцать - много? мало? А двенадцатый, жаль, не смог. И пошли они - по бездорожью, Мимо всякой земной суеты. Через поле с поникшей рожью, Через холм, где стояли кресты. - Нет ни эллинов, ни иудеев... - Не убей и не укради... - Даже в мыслях греха не содеяв... - Всех и всё оставь и иди...

Из ниоткуда я вернулась вновь сюда. Мир изменился,но совсем немного. Течёт всё так же невская вода, И ангел над Дворцовой смотрит строго. А времени стремительного ход Отмечен лишь палитрою рекламы. По Невскому всё так снуёт народ, И так же в шубки кутаются дамы. И дети молча тянут мам своих К игрушкам,замирая у витрины. Старушка продаёт котят двоих. Художник продаёт свои картины. И вывеска питейная видна, Прохожим так же предлагает вина... И так же где-то там идёт война. И убивают мальчиков невинных.

Дождь всё шёл.Три ночи,три дня. Ветер ставней в окно стучал. Звал кого-то.Tебя?меня? Позабытый всеми причал. Небо рваным одним лоскутом Скрыло серые спины крыш. Кто-то тихо плакал о том, И о чём-то шумел камыш. И казалось,один лишь Ной В этот раз, как и в прошлый, прав. Вспоминали недавний зной И ругали природный нрав. А назавтра,уже поутру, Собиралось в степи вороньё. И сушила река на ветру Камышовое платье своё.