Я поведу в ночное лошадей. Где воздух свеж и зеленеют травы, К реке широкой, вдоль ржаных полей, Где освежает сень густой дубравы. Покрыт цветным ковром зеленый луг, И ветер пряный песни напевает. И набежав, наполнив дол вокруг, Коням хвосты и гривы развевает. Сгустились сумерки в пьянящей тишине, Вот голос подала в лесу кукушка. При полной, серебрящейся луне, Запели соловьи, в осинах на опушке. А кони, фыркая , идут на водопой, Прислушиваясь к тишине, прядут ушами. Заслышав волка, вскинув головой, Отпрянут в сторону, лихо взмахнув хвостами. Под треск поленьев яркого костра, Я песню затяну, про край, где зеленеют травы, Где ширь полей, луна в цвет серебра, И освежает сень густой дубравы.

Стоит в лесу глухом сторожка, В дали от шумного села. Кривобока, в два окошка, Крыша мохом поросла. Давно пуста и одинока, Покорная своей судьбе, Свила гнездо себе сорока, На развалившейся трубе. Здесь проживал когда – то знахарь, Сельчан недужных врачевал. Гончар знавал его и пахарь, Он безотказно помогал. Всегда излечивал скотину, Всё для людей, кто позовёт. Ходил за сбором на трясину, Жил только тем, что Бог пошлёт. Был рад помочь зверью лесному, Кто ранен, кто оголодал, Белкам грибы, лосям солому, Тем, кто от матери отстал. Все за глаза зовут «Постылый, Бесстыжий, нет на нём креста. В хозяйстве ворон однокрылый, Сова да два больших кота!» Народ его и опасался, А что случится на поклон. И на людей не обижался, Мудрее всех считался он. Но время шло без остановки, И знахарь стал совсем седым. И в жизни нет такой уловки, Чтоб быть все время молодым. Но поступили с ним жестоко, Оставшись немо

Когда мужчина одинок, Ему причина невдомёк. В душе сплошная пустота, Быть может женщина не та?! Его одолевает страсть, А ею движет только власть, Способная владеть мужчиной, И только в этом вся причина. Ей интересны все подряд, Из губ струится сладкий яд, Который льётся прямо в уши И быстро отравляет душу. Циничный взгляд её ,увы, Охватит с ног до головы. Каков ты, молод или стар, Будешь оценен ,как товар. Гнетущие сомнением мысли, Удавкой в воздухе повисли. В сердце въедается догадка, Ему так больно, так не сладко! Пусть ошибался он не раз, Пленённый светом женских глаз. И сбился с верного пути, Что делать и куда идти? Возможно, он не совершенство, Но где найти такое средство, Что б избежать таких страданий, Ошибок, разочарований?! Смятения чувств и боль измен, Но он боится перемен! Попасть в любые переплёты, Что ждёт его за поворотом?! Его одолевает страх, И одиночество в глазах, И боль от жизненных пощёчин, Нещадно душит днём и ночью. В тоске безмолвно он страдал, Он так измота

Заросли травою стежки, Печные трубы не дымят. Домов разбитые окошки, С грустью смотрят в старый сад. Удрученно покосился, На отшибе старый дом. Пол дощатый провалился, Ходят сквозняки кругом. Всё покрыто паутиной, Мыши бродят по углам. Пахнет сыростью и тиной, И вокруг навален хлам. А когда туман над речкой, Предрассветною порой. Плачет , сетуя за печкой, Одинокий домовой. Вспоминая детский гомон, Наполнявший тихий дом. И амбар зерном был полон, Кринки, свежим молоком. Как свернувшийся клубочком, Спит котенок ,спрятав нос. И гоняется за квочкой, Во дворе хозяйский пес. Как затеплится лампада, Освещая образа. Оживут под взглядом Спаса, Старца тусклые глаза. Тихо в щелке застрекочет, Поздним вечером сверчок, Быть к свече поближе хочет, Полуночный мотылек. Но погожим утром ранним, Не кричит цветной петух. И коров на выпас дальний, Не гоняет уж пастух. Не скрипит в ночи наличник, Ветру ,вторя в тишине. Не сойдутся на девичник, Девки ,с песней при луне. В стойле не заржёт Савраска, Принимая