Капли дождя на холодном лице, Рвутся ввысь обожженные нервы, К сердцу взывая, что бьется в груди, И губы приговор выносят... тленно. Тленна жизнь, и янтарные листья, Что в солнца купель опадают, звеня, И снега, что растают в агонии быстро, И стенанья горного холодного ручья... Унылые дни в горьком сне меланхолии, Унылые тени в объятьях свечей Рвут оковы, что из сумерек сотканы, Мертвящие душу и воли остатки моей. Прикосновенья мягкой вербы Сотрут кристаллы слез с ресниц, И нити света, воедино слившись, Обернутся стаями жемчужных птиц...

Энтропия души и агония сердца, Спускаются тени в остывшие руки, Свод небес поддерживает вера, И жизнь скользит по лезвию разлуки. Успокой мою душу сакральным огнем, Влажность ртути и пламенность серы Соедини властью божьей в одном, И пролегает путь в созвездиях омелы. Лихорадочно-холодным лбом К основанию прильну Вселенной, Проклиная жизнь, обыденность и скуку, Проклиная вечность, что нетленна. В глазах моих – огни миров далеких, Что сплетаются в деревьев ветви, В чертах твоих, чеканно-строгих, Прошлого незримо оживают тени. Неторопливо времена текут сквозь веки, Гаснут солнца, скованные льдами, И то священное, что было прежде, Навек останется меж нами.

Свет по лицу рассеянно скользнул, Не вняв душевной пустоты стальному звону, Пробудив лишь эхо, и только долгий гул Рассеянно бродил по городу пустому... Из лона темноты деревья прорастали, И ломаные тени фонарей, что изгибаясь, Стеной измученных октав меж нами Излучали свет, овеянный холодными ветрами. Поток янтарных солнц, космической любви, Творя зеркальные миры и создавая сети, Небрежно рассыпает звезды по орбите, И разум мой, прядущий из осоки ветер. Тень луны прохладно дремлет на воде, Абрис надежды и мечты в аду зеркал растает, И останется ненужный никому рассвет, Цвета крови моей, рубиновой, алой...

Тлеет холодное осени пламя, Последние искры тепла тихо гаснут, Уходят все, что были любимы нами, И дым погребальный как смертное знамя. Тяжелый свод небесный из гранита Забирает последние скудные силы, И на черствую землю безвинно пролита Кровь души, кровь солнца, сумерек, или... Или дожди, что жестоки внезапно и бренно, Или потери с листвою весенней, На ограненный лик падут безмерно, И обратятся розы засохшие в терны, И пламя зыбкое и тонко, и неверно, Трепещет в мерцании лунного света. Лишь рок, и судьбою предначертанно Бессмертный полдень, и солнца лучи На холодном, но живом еще теле, Стремятся к теплу, но оно исчезает вдали, И дух, как птица, слетел с опаленной груди...

Сон бесцветных трав, Янтарь холодных Северных морей, И небытие от бытия – Все так знакомо. И страх лишь Держит трепет сердца, Одурманивая болью, Ослепляя слепо душу. Нам остается только Верить в прохладные Морские ветры, И чувствовать себя Скользящими по небу Чайками вольными... Странно и нелепо. Вдыхать сонливых Звезд покой, Не околдованный Бессмысленной Тоской, И слышать гулкий Шепот крови в венах, Что отражается, мерцая, В пространстве-времени И проливается Рекой. Судьбою выкованный Миг проникновенно Вызывает чувства, Они вернутся сторицей Навеки. Быть может, Тогда не будет поздно Осознать полузабыто Прожитую жизнь, И, глаза закрыв, Хранить Тепло душевных Осязаний, Тепло людских сердец. Мы будем верить в это. И не умрем, Хотя, возможно, И божественно красиво. Спой лучше мне Знакомую из детства Песню С одним лишь словом... VIVO.

Пульс бьется в окно, Как раненая птица. Щупальца черного солнца Ветвятся с насмешкой. Жизнь – алый свет, Жизнь - небылица, Черное солнце ликует Надменно. Тлеют глаза, обращенные Внутрь, Мир – изнутри на тебя Он взирает, Как хищный зверь, Что нашел уж добычу, Виновных накажет. Но смерть без причины Нелепа. Доказана. Причина ли? Следствие? Пески времен растрачены. Кто рожден думать сердцем, Раскроет ладони, Чтоб впитывать свет, Поглощенный небом. Последним препятствием Отвергнувший многих, Лик вечности холоден. Он также презрителен И слеп К порочным и пустым, Что тают плача, Как первоцвет и дым. Венцом из времен Коронуют достойного, Кто зрит, отвергая Разума сон.

Зеркала пылают ложью искажений, Вздымая пепельные волны Над остовами кораблей, Что горечью времен страшны и полны В щели, разверзшейся под черною землей. Закипает на устах первозданное волненье Любви, такой же чистой как космическая соль. Не коснется серебристой крови тленье, Неуловимой, словно боль. И падают с небес не птицы, а лишь чайки – Те, что из людей обращены в крылатых, И кривятся полуптичьи лики Чувствами людскими - такова юдоль. Над бездной увянувших чувств Не познать и вечности покой, Ведь туман небес нечист и пуст, И грусть стелется над иссохнувшей рекой.

Серебром и медью сумерки расшиты. Черная Луна безмолвно свой ущерб скрывает. Море глубоко как мертвенный гранит, Хранящий тайну в воске мраморных плечей. Глаз матовых бездонный антрацит и белые руки лучей Вуалью западный ветров вновь ложный оставляют след, Лишь тень пути, нанизанную на кольца проходящих лет, Лишь тень погасших тел, оставленных свечей И бытия без цели, сумбурно скользящей По острым граням смерти и пьянящей, Зеленой ненависти к темным откровеньям И яду смертному отравленных речей.

Ты по-прежнему боишься темноты, В зеркальные комнаты двери распахнуты настежь, Между бездной и спасением - лицемерие и ложь. Сердца спустя течения времен стали холодны и смелы, Сплетается в разгоряченном сердце в ледяную ярость Горечь терпкая болиголова и омелы. Осколками небес мы кормим птиц с усталых рук, Пальцы – в кровь, и ночь – в тиски, Последние дары луны теплы и согревают ум. Клочья звезд растопят ярость, и в ночи исчезнет гнев. Грани разума расчетливы, небрежны, Забывают боль мгновенно нервы. Сон придумывает ночь, В философском море сверкая опалами. Дыхание сбивается с размеренного ритма, И сквозь веки окон утекают прочь Тьма и холод сердца, и остаток этой ночи... Созвездия изящный силуэт жемчугами изваяли В руках ветвей, покрытых инеем и блеском опрокинутых зеркал. Ограненные лучи изгибами цикуты оплели застывший разум, Но холодное сердце огонь разжигает не сразу. Века спустя, текущие сквозь тени сгубленных желаний и сомнений...

Вереск... Вереск, цветущий на пепле умолкнувших строк... Первозданный полдень снега и застывших вод Неслышно покрывает засыхающий барвинок. Как тени на воде, мы исчезаем слепо, Не оставляя ничего, кроме писем да стылого ветра, Орошенного каскадом слез и росинок. Мечтанье о светло-синих небесах и тихой улыбке лучей Во время пронзительно-изумрудного лета... Это утопия. Жизни каменная стела Давит на плечи; крики чаек, застывая в морозном плену, Осколками ложатся на остекленевшую волну. Все тихо... Лишь ветер упорно воет. Нет нужды вспоминать – все забыто. Нет нужды улыбаться – все похоронено под гнетом лет. Как тихо... Ночь и мы, - в хитросплетении тенет...

Пепел розы на устах холодно-алого рассвета Распадается прозрачной тенью Под ковылем степным и сводом обесцвеченного лета, Возвращаясь к летаргии сонных линий горизонта. Спета песня валькирий и норн, На Север зовут полустертые руны, В вороньих глазах слышна смерть, Горечь ветров и разбитые струны. Поднимается солнце с востока, Диск, опаленный дыханьем дракона, Вереск выжег и склонил болиголов. Не донес стылый ветер знакомого звона – Стали и алых от крови клинков. Погибших в бою глаза полны гнева, Рока, судьбы и остывшего света Под сенью истлевшей седых облаков. Кровью полна чаша холодного неба, Степь погружается в ночь. Вереск поник, скорбно шепчутся травы, И воинам павшим земля не посмеет помочь. Слышен лишь вой заунывного ветра, На мраморном небе шаги ледяного светила, И слезы заката, чьи крыла алая кровь опалила...