* * * В аллеях Кверкерского сада Я заблудился поутру – Там мне устроили засаду Шестнадцать диких кенгуру. Я доставал наган тяжёлый И в диких кенгурОв стрелял, Наполнен думой невесёлой КенгУрам противостоял. Неравный бой, лихая схватка – Я презираю кенгуру, Но мучает меня догадка, Что нынче утром я помру. Но храбрый, словно ясный сокол, Отчизну трепетно любя, Забрался я на дуб высокий, А кенгурЫ ушли скорбя.

Я извиняюсь перед читателями за использование в этом стихотворении точных рифм (употребление которых после Серебряного века считаю некорректным и пошлым). Но стихотворение написано в стиле второй половины XVIII в., а тогда по-другому писать не полагалось.

* * * Волочился песок, забиваясь, упрямо, в ботинки, Накалялся восток, отвалился кусок от скалы, А воздушный поток всё носил и носил паутинки И спускалась Луна с неизбывной своей вышины. И раскрытую даль, осветив с высоты георгинной, Юный мальчик дракон разрывал небеса, как силок И стонала Земля, извиваясь под огненным ливнем – Он не мог к ней прийти, он спуститься на Землю не мог. И беспомощно вис, и внизу скорбно крикнула птица – Ветер долго гасил над водой затухающий крик. А могучий дракон ни спуститься не мог, ни разбиться И над морем сиял переливом расплавленных крыл. Просыпалась страна, ожидая поднятия Солнца, Миллионами окон в запутанных снах городов – Вечный пленник небес – древний бог никогда не вернётся. Вечно-юный огонь не прорвётся в сердца стариков… По усталой земле засновали усталые люди, Солнце приняло власть и легло на уста георгин. След чужого огня уносило, как дым от салюта – Лишь языческий храм проводил его вздохом руин.

Пальцы мелкою дрожью, Значит, нервы ни к чёрту, Опрокинута ложка — Кофе пыльный и чёрный. И по скатерти белой Силуэты ложатся, Впрочем, я на пределе, И мне может казаться. Силуэты ушедших Женщин в дальние дали, Ворох дней сумасшедших Из прошедшего давит. Клуб табачного дыма — Утешение в старость. Если бЫла любима, Значит, не оставалась, Если даже осталась, То любовь уходила — Усмехается старость Из табачного дыма. Положи сигарету — Не бери её вовсе, Но плохою приметой Чёрно-бурая россыпь. Кофе лёг на предметы, Всё в коричневой пыли, Как безводное лето. Но ведь были вы, были! А по скатерти крошки. Кофе чёрный и пыльный... ... Говорил, что хороший, А они уходили... Я на почве песчаной Строил прочный фундамент — На любовь и на счастье Сил себе не оставил. Если вдуматься глубже, Что должно, — то случилось — Мне гадали по гуще — Жизнь, увы !

SMOKIE - "ЧТО ДЕЛАТЬ МНЕ?" ("WHAT CAN I DO") эквиритмичный перевод известной песни, совпадает с ритмом и рифмовкой оригинала, можно петь.

* * * Смотрит недоверчиво Месяц голубой – Уходила женщина, Что была судьбой. Серебром почерчено Поле под Луной – Возвратилась женщина… Я ушёл к другой.

Вот огромная дорога Протянулась от порога К ящику, Её жизнью называем И прожить её желаем Слаще мы. Над бездонным океаном Пролетают ураганы С бурями. Светлых дней у нас немного, Сменены они надолго Хмурыми. Где-то в прошлом сверхдалёком Есть без страха и упрека Рыцари, Но века ушли так быстро, И за честь уже нет смысла Биться им. Выполняя чью-то волю, Покидаем мы просторы Светлые, Погружаемся в пучину Веще-денежного мира Медленно. Мы всегда куда-то рвёмся, Но на месте остаёмся Всё-таки. Без желаний как-то проще, Мы подвержены им очень До доски. И бросают нас желанья Через встречи, расставанья По-свету. И в потоке дней весенних Не заметим наступленья Осени. Всё быстрей бегут мгновенья, Но рождаются стремленья Новые, Повседневность нас глотает И всё ниже опускаем Головы. И уйти порой стремимся От немого крика мыслей Мы быстрей.

Бьется... в стекло бабочка Ночью. Рвётся... она к лампочке, Хочет. Не знает... что ей будет плохо, Когда к цели своей придёт. Как я... к тебе стремился, Как... об твой холод бился, И вот к цели своей пришёл. Слышь... мотылёк, тебе будет Хуже, Плохо внутри... ты побудь Снаружи. Верь, что дорога к цели Лучше, чем сама цель. Не слышит он... щели ищет, Что б к свету... к теплу пробиться, Думает... будет счастлив, Но крылья лишь обожжёт. Я тоже... ломал преграды И ты мне... была не рада. Я думал, что буду счастлив, Не думал, верней, совсем. И вот... мотылёк прорвался, На лампочку сел... и сдался. Погиб он, но всё же... Он жил, пока летел. Я тоже... к тебе прорвался, Похоже... я тоже сдался Пришёл я, хотя не знаю, Куда я всё время шёл?.. Длинна ночь..., и новый бьется. Он тоже... прорваться хочет. Он к свету, к теплу стремится, Не знает, куда идёт... Бьется... в стекло бабочка Ночью... Рвётся... она к лампочке, Хочет. Без мыслей, Так ей велит инстинкт.

* * * Проходи, пропусти, но не стой у порога – Я Христом, тебя Богом молю, И вот так замерев, стынет с именем Бога – Застилая глазами зорю. Шелестящую рябь, пронеся над кустами, Ветер замер у кромки дверей, Обомлевшая тишь пролегла между нами, Веки влажной рукой, оттерев. Это было, как сон – уходила эпоха, Без торжеств – рваным выстрелом ввысь – И казалось, вначале – туда и дорога, И кричалось, в конце – оглянись! И тоскующий дом с золотыми очами Похоронен под толщею льда, И к родным берегам – никогда не причалить – Их покинуть легко навсегда. От безмолвной ночИ просыпаются листья – С них спадают остатки росы – Мы когда-то давно разучились молиться – Мы всегда не умели просить. Сколько снов этим утром, искрящимся утром, Проявляется, щурясь на явь – И, казалось, Он именно в эту минуту Возвращается чудо творя. Но холодная ночь, уходя океаном, Обещала по новой прийти – На летящей Земле мы родились так рано – Значит вновь нам разлука в пути.