В тех далеких краях, Где Садко и Макар, Забредя, заплутав, Поразинули рты, Мне не нужно искать Безъязыким слепцом - Там восток не алел, Сад листвой не шептал. Ваших северных глаз Нежный утренний свет Уловлю в первый раз Там, где встретимся мы. Отражается небо В капле росы.

Напрасна эта горечь увяданья. Кто есть - того уж нет как не бывало, Лишь книжек одноцветный ряд на полке: Один два три, чем больше, тем скучней. Грустить о ненаписанном смешно, Наивна и попытка ухватиться Немертвой сине-желтою рукой За кудри вечно юного Амура. Оставь надежду, тленный, уходящий.

Ты слишком хороша, чтоб быть печальной. Холодный взгляд – и новый клоун в красном Уж строит рожи, пляшет, зубоскалит, Безудержно и втайне безнадежно. Прочь, надоел! Как сломанную куклу. Уже другой спешит ему на смену - С отметиной поспешного богатства И вязким оправданием всему, Что жизнь способно сделать мимолетней. Напрасен золотой ошейный блеск. Опять не тот, отделаться скорей. И третий – интересен и речист, Умен и ловок, чувствуется опыт И злой непоэтический азарт. Увы, на нашей бедной стороне Нет всадника и нет оруженосца. Печально быть красивой и одной. Чуть сдвинув брови, смотришь мимо. Ждешь?

Ты поверила мне, но - кому? Злонамерно неверному зверю, Недосверхчеловеку, Актеру, сгубившему роль, Графоману не в стол, только в бак, Легкодумному неэрудиту, Не поэту, а лишь критикану, Нигилисту, замшелому пню, Долгонудцу здоровых привычек, Собирателю вешних цветов, Неудачнику и негодяю… Ты права, я и сам уже верю.

Стишочек: Ни сожалений, ни разлук Не нужно помнить. Остается Поспешность слов, тревожный сердца стук И отсвет канувшего солнца. Еще стишочек: Теплой ночью у самого лета Нежный девичий смех под окном Так мешает уснуть Мне уже не семнадцать А вот еще один: В твоих глазах так много обещаний - Таинственных мятежных огоньков, Что я не помню ревности и боли. Как жаль, что ты глядишь не на меня. Так вот же еще разок: Мысли, чувства мои - отражение Бога, А слова все в строке, как солдаты в строю, И надеждой теплеют печаль и тревога, И так мало сомненья в неслышном

Судьба войдет шагами Командора, Тяжелый холод ляжет на плечо. «Нет, подожди, я не могу так скоро, Хочу дышать, любить, песать исчо!» Но молвит злой ревнитель благонравья: «Ты грешен, безрассуден, глуп и дик, Пусты твои безбожные кривлянья, В могилу ляжешь правилен и тих.» Я задрожу под тяжестью смертельной, Последней кляксой ляпну на листе И к морде каменной, ревнивой и бездельной, Тот, средний палец выпрямлю: «Вот те!»