Ну, здравствуй! Завтра рождество сплетется Из белоснежных сказок об иконах. Грустится в городе, запутавшемся в кронах? А, впрочем, одиночество отпразднуй И в этом бело-белом завтра – здравствуй! Я верю: Рифмы оживают в сновиденьях И обретают запахи напрасных, Еще нам не известных слов. И тени их, кажется, живут в стихотвореньях. А, впрочем, в силу снов и сказок праздно Я верю. Что ж, здравствуй… Наш город жив – как вечный символ лета, Наш город – нимб, и это не кощунство. Свои глаза закрыв, представь-почувствуй, Над нами, как над ним, не властна Лета. А, впрочем, в царстве царствий – странствуй. Сегодня и навечно – просто здравствуй…

Август опрокинет небо, Будут звезды сыпать градом. Накануне звездопада Станет чуть возможней небыль. Помяни вчерашний месяц: Или bene, или nihil, Подари мне поднебесье – Вместо книги. Вместо снов – цветные яви, Вместо слов – тепло ладоней… Мой родной-непосторонний, Неужели мы увяли?..

Топит грусть в токийском полусладком Девочка, целованная Вестом. Больше нет ни времени, ни места, Меж страниц - истертые закладки. Между строк - истерзанная память, Платье Мнемозины - все в заплатках, Ворох темных и глубоких складок Снова ей нашепчет: "Время - падать..." Пишет стих, Басе зовет собратом Девочка, целованная Вестом. И уже давно - ничья невеста, И опять чего-то ждет от марта...