На обломках забытой России, Вдоль заросших бурьяном полей, Мы в молчании боль выносили, Приминая зигзаги колей... Ветер пел похудевшим заборам, Снег сдувая с покошенных крыш. Окна в душу смотрели с укором... Ты, наверное, нас не простишь... Где когда-то поля колосились, Мы в молчании бросили тень, На обломках забытой России, На остатках родных деревень...

Сколько времени люди проводят в объятьях Морфея? Сколько новых ролей в нескончаемом полчище снов? В государстве, где может быть всё. Где я точно умею Делать то, что наутро с рассветом уже не готов... Как меняют картинами быстрого сна ритмы сердца, Так меняются жанры от триллеров до мелодрам. Где за пять-шесть часов успевают на пляже погреться, И обнять облака, устремляясь навстречу ветрам... Я живу в бесконечном потоке бурлящих событий, Незаметно теряя прозрачную веру в добро... Обретая её с новой силой, пока Вы все спите, В тёплых странах Морфея в объятьях чарующих снов...

Вспыхнул и вновь погас... Снова даря надежду. Ярко и без прикрас, Прямо держи, невежда. Волны бушуют. Шторм. Золото - не спасает. Сердце грохочет. Гром. Только маяк сияет. Треск. Корабельный стон. Мышцы - стальные тросы. Дьявольский вальс-бостон К рифам живых уносит... Вспыхнул и вновь погас... Снова даря надежду. Ярко и без прикрас... Прямо держи, невежда...

Слабый свет фонаря лишь лизнул по границам тоннеля. Задрожав, провалился в бездонную чёрную пропасть. Твёрдость гулких шагов не писалась в границы Бринелля, И душа, убежавшая в пятки, продолжила топать... С каждым новым изгибом ей чудились мрачные тени, И предательский скрип половиц отдавался набатом. В том, что точно права, не осталось и тени сомнений, Шаг за шагом вперёд, к чёткой цели, сноровкой солдата... Если б знала она, что отточенный план с треском рухнет, Что Величество-случай надменно прервёт приключение, Резкой вспышкой предательских люмен на маленькой кухне, Когда муж ровно в полночь застанет с коробкой печения...

Разложила суровые будни мои мозаикой, И таскает меня под покровом крыш коченеющих, В белом свадебном платье зазноба зима-хозяюшка, Под вуалью ветров нестерпимо морозами веющих... Разжигает рассветы на небе костром неистовым, И рисует на окнах понятные мне послания. Оживляет сегодня тех, кто вчера не выстоял, Чтобы снова устроить сегодня для них прощание... Ну а я... Я иду, несмотря на ресницы в инее. Прикрывая потёртыми полами душу голую. И раздать бы огонь, да огниво уже не выменять, Остаётся идти за весной городами-сёлами...

А я в глаза Твои ещё раз заглянул мечтательно. Зарываясь во взгляд и теряя контроль немедленно. Всё пытался держать разговор и кивать старательно. Посмотри - вот душа моя перед Тобой расстелена. А Ты в ответ улыбалась, вещая о вехах прошлого, Не замечая (надеюсь) подвоха в моём спокойствии. И каждый третий нейрон мне искрил: до чего ж хорошая! Пытаясь всеми путями к Тебе дотянуться свойствами. И были тысячи лет разом сжаты в одно мгновение, И я в глаза Твои ещё раз заглянул мечтательно... Мы все таимся под маской робости и сомнения, Цепляя судьбы отмеченных нами лишь по касательной...

Между строк говорил истории, О далёком, о силе прошлого. До утра горячо с ним спорили. За окном тропу припорошило... Чай мешали седыми ложками, Он смешно отпивал и щурился. Так коверкать! - серчал он, - можно ли? За окном уже небо хмурится... - Что до чада дошло исконного? Что завещано было предками?.. Все зависимо-телефонные... А в окно бился ветер ветками...

Зацепился торчащей грустью за край почти. И рванул, что есть силы, срывая остатки связок. На окне Твоём ярким узором писал. Прочти. Только солнце коснётся стёкла - Ты поймёшь всё сразу. Снег под утро с заботой укроет нетвёрдый шаг. Он заплачет тихонько, в ладонях Твоих растаяв. День за днём я всё больше учился Тобой дышать, Заполняя себя. Понимая, что Ты - святая. За безбрежным потоком несрочных рутинных дел, В каждой новой пульсации крепкой сердечной мышцы Твой волнующий взгляд. Мой реальный земной предел. И, спасибо судьбе, что союз наш сумел случиться...

А я бы и потерялся. Да знаю, тотчас отыщут. Где тени живущих бродят По лезвиям острых бритв... С рассветом свою кидал сеть, Для поиска новой пищи. Сегодня старьё не в моде, На свалках вчерашних битв. А я бы Тебя запомнил. И в камне навеки высек, Потомкам роняя слёзы - Изгибов Твоих черты. Да только поверит кто мне? За магией стройных чисел, За жизнью волшебной прозы, Что мне не приснилась Ты...

Выцветаю под Твоим натиском. На фундаменты плюю физики. Видно мало я внимал батюшке, Да на небо не берут с визами. Утонул в Твоём "Привет" ласковом. Нахлебался сладких снов. Здорово. А смущение прикрыл масками, Всё весёлыми играл, вздорными. Разрисую я себе радужку, Проморгаюсь - там опять платина... Удивлюсь опять слегка. Надо же, Выцветаю под Твоим натиском...

Заметает озябшие крыши домов умирающим снегом. И пути Твоего лёгких туфель следы укрывает. Я рассыплю на стол свои чувства, что кубики Лего. И собрать бы мечту, да фантазия, что-то хромает... Прокручу постный день в тщетных поисках тёплого взгляда. И улыбку Твою, точно пазл, соберу по крупицам. Напишу пару строк, и отправлю их в урну, помятых, И в судьбу загляну, но усну на последней странице. Я состарил себя за дверьми, что открылись пустыми, Растеряв и попортив заветные кубики Лего... Хоть один боевой... Да зима достаёт холостыми, Заметая озябшую душу мою умирающим снегом...

Растащило озябшую душу мою по дорогам железным. Сердце бьётся размеренно такту по стуку колёс. Мне полжизни казался вагон неудобным и тесным. Я полвека считал, что дороги мои не всерьёз... И пейзаж за окном, не меняющий только основы, Мне транслировал лица, что, честно, до боли рябят. День за днём угасал я, пока зимний вечер суровый На одном из перронов однажды не отдал Тебя... Мимолётным видением. Сном, бесконечно красивым. Робкой, нежной улыбкой, подаренной мне на вопрос. Ты разбила меня... Хоть об этом совсем не просила... Сбив размеренный стук и пуская состав код откос...

Где терзает либидо границы безумия, Где по выжженным венам струится сознание, Пеленаю свой разум, что древняя мумия, И теряю рассудок от ожидания. Запускаю корнями в нейроны мечтательно, Оплетаю Твой образ пристойными рифмами. Обвожу Твои линии током старательно, Всё пытаясь желание выразить цифрами... И, уже как по нотам, Земля замедляется, Сердце бьётся истошно в агонии импульса. Все границы безумия просто стираются, Позволяя на волю голодного выпустить...

Девушка в красном. Потеряна нить разговора... Загнанным зверем по яркому мечется взгляд. Просто киваешь в ответ и молчишь на укоры, Что-то пытаясь ответить совсем невпопад... Девушка в красном. Как высшая степень блаженства. Сочным контрастом лишает мальчишеских мечт. Плавность движений чарующего совершенства... Сердце отдал бы, да только проблема извлечь... Девушка в красном. Сейчас остановится время. Солнце на небе уже замедляет свой бег. Ревность сжигает делить Её яркость со всеми... Алую розу не скроет мерцающий снег...

А я давно тебе не писал... Больше пауз делать не стану. Без указки, что вновь устал, Как пропойца влечет к стакану. А я давно в тебя не смотрел. Через призму упавших за борт. Нет на сердце места для стрел, Острым словом кольнёшь неслабо... А я давно тобой не дышал... Через фильтры печаль не вносит. И ноябрь тебя порвал... На морозы, седую осень...

Я в погоне за благами встречно мне мчащихся дней, Растерял незаметно свою залихватскую юность. Я давно уже сбился со счёта подножных граблей, Что с теплом непутёвого лба черенками коснулись. И дорога известна. И, вроде, ботинки не жмут. Только снова мне хочется в выцветшем прошлом проснуться. Подарить целый год за обрывки счастливых минут, И ещё раз, с размаху, в знакомые грабли воткнуться...

Я вчера объявление дал: "Потерялась жизнь. В самом-самом расцвете, дарована мне Богом". Телефончик оставил. Звонки начались: "Держись!" "Как бы ни было, брат, ты отыщешь свою дорогу!" Приходили сегодня. Суют в руки: "Не твоя?" Я смотрю - больно круто. Зажиточна и беспечна. И соврать бы да жить, чтоб желания не тая, Чтобы вновь потерять между кайфом в машине встречной... Отказался. Учтиво. Отвесив земной поклон. Не моя, дескать. Много ль, слепцу мне, надо. Мне б лампадку горящую против святых икон, Да любимой дыхание слышать всегда в награду. И уже бы смириться с потерей своей людской, Отпустить грешный мир и идти, куда Он подскажет... Только Кто-то коснулся легонько души рукой: "Ты давал объявление? Вот и твоя пропажа..."

Сковырнул ржавый гвоздик сердце, Раскровил мне былую рану. Не простуда. Лечить не стану, Не поможет и водка с перцем. Расчешу против шерсти мысли. Чувства наспех зарою глубже. И пойду босиком по лужам, Коих в городе не исчислить, Чтобы утром в рассвет укрыться, И к тебе заглянуть в окошко. Поглядеть на тебя немножко, И любовью опохмелиться...

Мы не видим, как стареют мамы. Как глаза родных меняют цвет... Мчим в объятья новой жизни драмы, В трубке мимолётное - привет... Дом - работа. Завтра - всё по кругу. Не пустить бы поезд под откос. А у мамы, бывшей лучшим другом, Проступила прядь седых волос... После дня тяжёлого уставший, Буркнешь раздражённо: "Всё, потом". Мамин плед, из моды выходящий, Кончит жизнь в подъезде под котом. Может завтра навестить старушку? Справиться, не нужно ли чего? Нет. С друзьями обещал по кружке, Съезжу послезавтра. Что с того?.. Утренний звонок, как телеграмма: "Горбольница. Мамы больше нет".. Мы не видим, как стареют мамы. Как глаза родных меняют цвет... ...с фотографий милая улыбка, Что морщины тронули слегка... "Мама, ты прости мои ошибки. Мама, вот тебе моя рука"...

Пока не видит Бог, мы все «творить» горазды, От пламенных речей, до низменных грехов. Мы свято верим все, в прощение однажды, «Свободою» пьяны, низвергнув пастухов. Притянутая жизнь, навязанные судьбы. Венец природы. Царь. В бетонных коробах. Оттачиваем ложь. Удачу не спугнуть бы. Пока не видит Бог, подальше прячем страх. И я, чего кривить, задув огонь лампады, Шагаю, пряча стыд, за тонкую черту. Пока не видит Бог, рассчитывать не надо На райские врата и Бога доброту… ********************************** 19 марта 2016 год.