Пик августа. Подрагивая листьями, уходит день по опустевшим улицам... А я бреду за ним, шагами лисьими, на встречу со своей бессмертной спутницей. Дождь кончился. Все плоские поверхности усеяны сферическими стразами, что кажутся водой – живущим в вечности, а нам – непозволительно-прекрасными. Нимб солнца опускается за скверами, слепя кварталы окнами вечерними... Когда-нибудь я научусь, наверное, и этому не придавать значения.

Lignum crucis arbor scientiae Дни спешат. Жизнь увенчана стрессами. Но внезапно приходит весна, – и какой-нибудь из необрезанных снова пробует лезть на Синай... Что нам делать?

Я, хорошо знающий театральную жизнь Москвы, принимаю на себя ручательство в том, что ни таких театров, ни таких людей ... нигде нет и не было. (Михаил Булгаков, "Театральный роман") Но что за блеск я вижу на балконе? Там брезжит свет. Джульетта, ты как день! Стань у окна, убей луну соседством... (Вильям Шекспир, "Ромео и Джульетта", акт II, сцена 2) “Привет!” – И сцены розовый торшер Внезапно твоим голосом расцвечен. Моя программка падает в партер С балкона...

Расплетает букетики осень, рассыпает их стебли по свету... Разноцветным мельканьем уносит, с лепестками, нас солнечный ветер. И, взбиваясь, как крем для пирожных, как ванильный сироп в карамели, всё летят хризантемы и розы в осень, иглами льда цепенея. А с фиалково-тёмного неба – лепестками черёмухи – снег... Расплетает букетики осень. Расплетёт нас – когда-нибудь – всех.