Похмелье…горечь Пытаюсь я стихи писать, но все же Не получается, наверно не люблю, Но почему то в данный час дороже Ты мне сегодня. Я сижу курю. В задумчивости, тяжкой от похмелья, Пытаюсь вспомнить поздний разговор. Что я тебе сказала? Нет не верю… Украл вчерашний вечер пьяный вор. Поцеловала или нет? Незнаю. Прости меня – не помню ничего, Не помню я, но тело ощущает Вчерашних губ твоих столь нежное тепло. Ты дорог мне, зачем я притворяюсь? Попал ты, милый, и не думай в рай… Опять по памяти своей скитаюсь, Молю тебя, прошу, не исчезай!

Последний вздох. Разливалась в воздухе Алая заря, В середине осени Листья говорят. Падают и шепчутся И последний вздох Посылают холоду, Чтобы им помог. В середине осени Листья говорят: Плачут, что их бросили, Плачут, что горят. Всё для них закончено – Свой зелёный цвет Не вернуть им больше… Дальше жизни нет.

Одинокое сердце. Я вытащу сердце, поставлю на полку, Пусть бьётся, пылиться, и плачет одно, А я не люблю, мне нет в этом толка… Его я забыла, наверно, давно. Наверно страдала, наверно любила, Пыталась добиться, ждала и звала. Теперь всё исчезло. Я чувства забыла И в тёмный чулан навсегда заперла. Коль хочешь вернуться – найди моё сердце, Возьми его в руки, слезами омой, И если оно с той же силой забьётся, Тогда приходи, долгожданный, за мной. Но помни, что сердце давно уж не билось В моей переполненной болью груди, А может всё чувство уже позабылось? Подумай сначала, потом разбуди.

НЕ ЖИВШАЯ. Ноги окутав в плед пожелтевший Сижу в полудрёме, глядя в потолок, Разум заходит за ум заболевший… Больше не бьётся… стук сердца умолк. Холод уже подступает к коленям, Я каменею снизу наверх, Боже, Жестоко вот так леденею, Страшно. В крови венерический смех. Выше и выше, почти что под горло, Замёрзшею ртутью вдруг выхлебнет свет, Молиться? Кому? Нет места для слова И для раскаянья, кажется, нет. Волосы падают, прядь-две седые, Стеклянные слёзы врезаются в плоть И в голове мысли рвутся пустые, Пытаясь прошедшим больней уколоть. Я чувствую нёбом последнюю меру, Язык пропадет в горячей струе, Жаль, умирая, не требую веру, Чтобы вернула мне жизнь, а не, не…

наивное Если страшно тебе – уповай на милость, Пусть бесстыжа снаружи, но в душе ты невинность. Сколько краски на теле? Твой мотив беспричинность? Разберись кА в себе… о, святая наивность!

Маме в подарок. За высокою оградой В фиолетовом лесу Я искала сонным взглядом, Что домой я унесу. Взять цветы в густом тумане, Вдруг растают на заре? Не смогу тогда я маме Посадить их во дворе. Может птицу взять в ладони, Чтобы в доме был уют? Не живут они в неволе, Умирают, не поют. Что же взять тогда из леса, Чтобы маме подарить? – Расскажу, каким чудесным Это утро может быть!

... Ищу не тень, не отраженье, И сердце жаждет наслажденья, И память верит в наважденье; Твой образ выплыл из мечты… Твой стан, лицо, глаза – все ты… И воздух граммами глотая, Губами меряя тебя, Я начеркала не гадая, – И вышла мне твоя судьба…

... Параллелями, меридианами, Мне тебя нельзя не возвратить, Нервами дышать, от боли пьяными. Воздух, сжатый в капиллярах стен, В лёгкие спускается ошмётками, Попадаю в странный неизвестный плен. Бью себя я каменными плётками. Кровь червленая струиться и шипит, Проедает вены кислотою серною, Сердце, как и прежде, не болит, Обвиняет лишь и пылает скверною.

Человек – мотылёк. С холодными пальцами трезвою памятью Себя обрекаю на вечный полёт; Движением голоса на взлётную полосу Садиться желаний моих самолёт. И сжатое в нежности одно в безмятежности Сердце рыдает и рвётся вперёд, Там в бесконечности с трапа по вечности Сходит на грешную землю пилот. С горем равнявшийся, вдаль устремлявшийся С неба ступил на горячий песок, Пульсом прощупанный, в форму укутанный Грешный- святой- человек- мотылёк