- Если бы слово светилось, хотя бы ночами, запах имело для всех специфический, пусть неприятный, был бы уверен, бросив его, что кому-то понятен? - Вряд ли.

Слышащих капли красноречие тихо и безупречно. Вечность царапают дети, не слыша зов крови. Дети играют в недетском театре абсурда, их в раздевалке ждут новые шкафчики чуда.

Вечер прост без обязательств романтической муры для жены в открытом платье и для мужа в позе Ли. Он «кия» кричит в запале, пробивает стену лбом, вспоминая, кем вначале был, и падает ничком. В смеси клюквенного сока есть ли грешная слеза со своим особым сроком, будто сказано «Нельзя»? Умолчу-ка про наружку и интимный беспредел, дети, внуки, ну-ка, лучше скрасьте в памяти пробел...:)

Нет стихам ни любви, ни веры и надежда в них снегом тает. Что же мы с тобой — изуверы, - всё слагаем их, да пинаем. Мол, бегите, доверьтесь людям, облегчите земные судьбы. Красота — это божий студень, вот и дрогнули мои губы.

По тем движениям занавески был незаметен смысл, как будто пела Анна Вески, и юноши велись. Их имена давно забыты, забыты, кто забыл. По жизни все, как черти, квиты, не квит лишь тот во ржи.

... они есть и не случайны, это явление естественно, как и их кормушка Черт-те что, эко дико колбасит, выражений культурных запас исчерпал. Ну, признайтесь, где закусь или в случае крайнем напасть. Мне-то щёлкнуть и, сплюнув губою, указать, так и так разошлись, что белеет воспетое взгорье, а наградою плоская склизь, и по склону в сиреневу заросль, прокричать, что была на духу. Жизнь моя, ты котёнком прижалась, я же сукой бездомной скулю.

Спросят глупцы, что помню, годы пройдут, скажу: - Глаз незнакомых омут в ряби слепых дежавю. Умные спросят то же, краток мой им ответ: - Не было здесь прохожих, даже похожих нет. Спросят пусть и другие, вот мой ответ другим: - В мир вы пришли нагими, ложь вам одёжей зачем?

Война есть там, где ты её ведёшь, холодная, горячая, но, впрочем, она лишь тем безлюдно хороша, что выживут под утро злые крошки. Недобрые по праву народят непризнанно подпольное потомство, чтоб, сплюнув, желтоглазый шелкопряд их узаконил право первородства. Но в чьи глаза втекает большинство бессмысленнее школьного знакомства? Войну нам передали ни за что, а мир с таким родством не продаётся.

Следы ведут ведомых, но пыльца падёт и там, где противленье ветру, что блохи канительные с крыльца, почуяв запах старомодный фетра. Зол выкидыш и в мести изощрён. Он прав пред всеми на свету святыми, но по ночам взбирается на склон и воет, волчье вспоминая имя.

Едва вхожу в калитку, мне мой сад к ногам бросает летние расписки, мол, должен жить, расплачиваясь за способность быть кому-то слишком близким. Что ж, в воскресение, на грабли наступив, все соберу и расплачусь, сжигая. Останется единственный мотив в моём саду воспоминаний стая.

Небо меняет цвет чаще, чем посчитаешь, вскоре любой, как залежь, тяжестью станет рек. Сгинет в миру злодей, будет шептать ночами: «Раньше мы не встречались, вам я - прелюбодей»

Небо почти земное, в проблесках, как в мошкаре, в жизнь ничего такого не было на дворе. Вон, выбегают из детства, щерятся и блудят. Старость, плати за средство с чувствами за ребят. Выбежал бы с мошною, жопой забил бы гол. - Господи, что с тобою? - Взялся старик за ствол.

Волны истории в кратной памяти что и когда ещё в кровь полоснут? Белое-белое в чёрной замети проблеском жёлтым кинется в круг. Из очевидного нити паучьи видимы разве на ранней заре. Вышел мужик до войны не научен, вышел и сгинул в недетской игре...

Здравствуйте, уважаемые Авторы, авторы, Читатели и читатели сайта. Поводом для данной публикации послужили слова одного из Вас (вас): "За то время, что я здесь бываю, я высоко поднялся в рейтинге авторов (2 страница). В рейтинге критиков я вхожу в число лидеров." Честно говоря, меня не удивляет то, что на сайте "Творчество для всех" кто-то, а может подавляющее большинство, интересуется собственным рейтингом больше, чем творчеством. Позвольте, представлю Вам лидеров: по рейтингу авторов - Michael, по рейтингу критиков - Сергей 36. Среди стихотворений автора Michael нет ни одного, рекомендованного для прочтения, а его стихотворение, имеющее наибольшее количество читателей, я стал его 272-ым читателем, такое: ***Умей довольствоваться малым...*** Умей довольствоваться малым : Игра теней в свечах горящих ; Вина в бокале пламень алый, И мяса аромат дразнящий. Селёдка - королева бала, Гефилте фиш - моя работа ; Грибы, что ты мариновала, Нарушив чистоту субботы. На скатерти, морозно - бе

1. Ради бизнеса в Москве и тишину превратят в Тишинку. 2. В Москве весьма доходный бизнес можно сделать и на горбушке. 3. "Москва слезам не верит", но неплохо на них зарабатывает. 4. Москву строили всем миром, ничего удивительного в том, что теперь её весь мир боится. 5. Все дороги из Москвы ведут к лобному месту. 6. В Москве только москвичи вымирают.

Просто слабо... Так относиться к своему творчеству - плевок в сторону читателя. Работай над стихом, а потом выкладывай (с) - цитата из сегодняшнего отзыва А. Сутоцкого на стихотворение автора Гладкова, давно включившего меня в список игнорируемых авторов. Вот восемь первых строк из стихотворения, опубликованного сегодня же А.Сутоцким: Фиолетовый свет расплескался по пыльной листве Коренастых дубов и шершавых, осанистых вязов. Омывая цветущей водою столетнюю вазу Бьёт фонтан бирюзой, поднимаясь при виде гостей. Сея бисером брызг, осмелев, привлекает к себе Он смешных малышей, поглощая тепло их ладошек. Огоньки янтаря – это страсть разыгравшихся кошек, Зорко бдящих за стайкой слетевших к воде голубей. Прочитали?

Жизнь короче того, чем кажется, тишина в ней главнее судьи, шорох палой листвы: «Пожалуйста, сохрани, сохрани, сохрани...» Если осенью пьян и заришься по зиме на весну до весны не успеешь в грехах и камешком станешь белым пятном земным.

Раскачивалась осень на ветвях. Что в колыбели качка жизни? Лежи беспечен, болен и в соплях для жаждущих утешить за капризы! Лежи, взрослей, вдыхай нюанс взасос, все преломления чрез призму рассмотришь позже чётче, как понос, поэтом став, точнее, атавизмом.

Я не прошу отныне снисхождения. Я с Вами груб, не с Вами — чёрт с тобой. Мой почерк — вдруг и в строчках промедление, признание, зловещее, чертой. Скажу ли Вам не более, не менее, мелькнёт блесна и вздёрнет нас на дых той осенью листвою из имения крест-накрест словно зрячих и слепых.

Сентябрь жёлт для падавших и восходящих, как аксиома юного желтка. Танцуй, стрелок, как будто настоящий, и убеди меня, что жизнь легка. Вдохну твой сон и осенью заплачу, прижмусь к листу потерянным пером. Для близких жизнь покажется иначе и для далёких родственным бугром.