Ревность делает человека яйцеголовым, Марта. Наверно, глупо с этого начинать письмо. Мой старший вчера признался, что написал на парте уравнение не разрешённое учительнице назло. Ты была бы снисходительней к его проказам. Он по ночам считает тоже, что мы есть. Завтра я приду к учительнице, это важно, и скажу: "Уравнение следует разрешить, Ваша честь..."

Марта, если мы любим, рушатся стены и не находятся на выход двери, мы в этом мире странные и без замены, бег наш направлен без очереди, верен. Мы перестали верить уже рождаясь, наши слова – повседневность, прорубь. Глядя на мир, можно жить не каясь, зря Пикассо Пабло зарисовал голубь…

Держитесь от меня подальше, Я болен. Женщиной, создавшей …сот стихов, она прекрасна… А стихи? Я скатываюсь эпотажно… и безвозмездно. Не слышите? Ваш сломан эхолов…

Что же делать? Куда ни шагни, они правее… наглые наглотавшиеся правосудия Нью-Йорики, картинные короли в пустой галерее, никому неизвестные хроники. Всюду Гарлем их и Китай-город, застекольны, только у птицы точный адрес оливковой ветви, летящей. Колумбы Нового в колумбарии вольны танцуют Реггей по восходящей…

Твои ресницы напоминают майского жука, готовящегося к полёту… Когда я слезал с немецкого штыка, смеялся, фриц так и не научился понимать намёки. Необходимость помнить превзошла его ожидания. Зондер солдаттен вытер штык о полу шинели и ушёл. Возвращалось сознание. Майский жук доедал шпиг. После обеда он всё же взлетел…

......................................А.П. Марта, в твоём отсутствии ничего страшного… Просто в парке тени толпятся, когда в первый класс веду старшего. Мне не известно, что он прячет в ранце… Мы идём по тропинке одной и той же… Он рассказывает, в его жизни событий много. Моя душа стала как каштан толстокожа, но я не заглядываю в его ранец строго. Иногда пытаюсь вспомнить, когда он родился, спрашивать об этом других довольно глупо… Мы бы так счастливо жили, но я разбился в день независимости Гваделупы… О тебе он ещё не знает, разукрашивает фломастерами… Но мне кажется, скоро, когда стихнет в парке птичий гомон, вернувшись один из первого класса вдруг признается, что ранец его каштанов полон…

Страсть возникала, как рыбий день по четвергам, да и то не еженедельно, тогда он купил карту земных полушарий, и, взглянув на неё, подумал: «Жопа» Друг случайный похлопал по плечу: «Нормальных мужиков удовлетворяют любовницы» Он не удовлетворял требованиям нормальных мужиков, а для женщин был желанной игольницей.

Моё сердце в азбуке Морзе проговаривает твоё имя, доктора в первый раз столкнулись с такой аритмией. Меня совершенно не интересует их диагноз, я бы к ним и не обратился, если бы… ...вчера умерла Надежда

Ты мне не нужна, пленённая, потому что я не владелец концлагеря, у меня даже нет жилплощади, где бы я сказал: «Вот твоя кухня» Ты нужна мне самовлюблённая с привкусом самого нежного ягеля. И тогда все распутные лошади будут прядать от нашего слуха.

Жизнь состоит из «сегодня рано» и «завтра поздно», есть ещё койко-что, но это через-мерно-серьёзно. Когда ты умер, долго дёргают за нервные окончания, так трудно после жизни хоронить молчание. Зря(,) ты оглядываешься на случайные «Да-Ты», сожалеешь, что слишком часто бывал слегка под(д)атым. Сорвавшись - помнишь гимнастику? - самое главное приземлиться, любви не учатся, глядя в восковые лица…

… А знаешь, Марта, пол-апреля мне не по душе, он холоден и ничего в Весне не смыслит, на полпути стал груб и ненавистен да и гулять предпочитает в неглиже. Ты возвращайся, пусть не я дождусь, дождём стучаться буду в новь в чужих окошки. Не хочешь? Хорошо, пусть неотложка свезёт к черте надломленную грусть… А знаешь, Марта, говорят, что месяц будет Май… Нет-нет, я речь веду не о в крови победе, обрежу почерневшие побеги, прислышится вдали последний грай… Призыв весенний, я опять в бегах...

Между нимбом и свят... не встаёт вопрос чести, и частица желанья вульгарного «лезьте» остаётся за ширмой в полутемени мести там, где голод изнежен до похоти лести. Так портретное волнует сходство, читай, скотство, так наём избегавшее всё же сдаётся, так роженица-блядь порождает уродство для проклятия в свет и святой остаётся…

Потеря произошла до встречи, они летели уже больными мимо слов «дальше легче», в спины им кидалась глина. Он и она снимались в порно- карди-график выводил приборы строй ломающие солдаты в чёрном в нежилой вошли дом игорный. Утро их - просыпалось кофе, свежемолотым, не испитым, они жили почти на Голгофе рядом с почтою позабытой…

Тело, издавшее звуки хрустального боя, собиралось осколками, долго, пальцами. Кровь не сворачивалась. Небо – лиловая гематома, - задеревенело, впало в кому, насытившись постояльцами. Язык дотянулся до крика, возвращались птицы. Кто-то среди мёртвых ещё пытался напиться. Ему принесли униформу и свидетельство, в котором сказано: «Без срока годен…»

Я состарился в день, когда встретил тебя, ты казалась такой молодою, но твердила настойчиво, что умерла, и звала в грешный мир за собою. Странно было мне видеть соблазн не живых, слышать звуки опять же монисто, на повозках свозили других гужевых, когда вешались просто и чисто. Мне о смерти почти ничего не сказать, а о жизни ... некогда думать, ты – в охапку меня захватившая зябь, рядом нет, только сумрак, я, сумрак…

Боль – самое верное в жизни последствие, - стерилизует по ночам инструменты, а ты - под наркозом, понимаешь, действует, и вырабатываешь для неё ферменты. Среди всадников в жёстко-рубленом транспорте полутени на лицах острее стали, руки тянутся, вырывают капельницу, они, кажется, тоже бывали в Версале…

Скажу по секрету, мёртвые случаются чаще, чем живые. Это, когда выползают, вновь начинается, черви дождевые. Болеть ли весною, отзимовав слякотно? Поры не земные забиты таянья грязною мякотью, порчею низины. И не отольётся ни хрипом нахрапистым то музыкальное, ни в стихотворе НИИ АН (анапеста) МО модулярное…

Брошенный взгляд, не имеющий рода и племени, так и останется глух ...................................до тревоги в губах. В этой связи нам безбожники лгали и верили, настежь скрывая небес в деревах. Птицы не гибли, а падали, пели и падали в зимах рябиновый вкус .....................................горек, вдруг сиротлив. Слушай, как звук порождают настойчиво градины, время стекольное навзничь смутив. Мы не закончимся даже в смертельном объятии до объявленья войны ...................................что рукою подать. Небережёная кровь отыгралась под платьями правом хранить умолчание дат…

Он у весны выпытывал следы, Она ждала колодезной водою, и ветви ныли, переплетены зимой и невозможною бедою. Казалось, время спряталось во мхах – лишь сделай шаг и ящерку заметишь, и новый бой на сморщенных камнях начнётся из-за старых трещин. Казалось, врос неправильно и зря в ночных губах сжимал нещадно убыль, а утром сердце в кровь расковырял, чужое сердце, как бессмертный дубль…

К слову совсем не осталось добра всё время с места на место перемещается нечто словно подталкивает исподтишка старец незваный Нестор. 19.06.2008