................благодарю вдохновителей: http://www.my-works.org/text_98585.html Замечу не для слабонервных, что муза водит нас не первых, куда, зачем, не в том вопрос, лишь не водила бы за нос...

Вкус, Марта, длится вплоть до годовщины случайной встречи или пьяного враля, доказывающего, что всему своя причина, когда ты на пороге февраля. Пусть поднят воротник и бесполезен, и холод – это самый верный друг, ты жалуешься мнимою болезнью и синевой бессонной глаз вокруг.

Я встретил человека в паузе жизни и с человеком искренне молчал, честны мы были в целом и капризны и бились волнами настойчиво в причал. Мы оба знали, рано или поздно отхлынет кровь, скуёт причалы лёд, мы повторялись молодо, занозно, и время сдвинули в часах на...оборот.

Не сломленные двери и окно в наручниках песчаной канители. Разносчик пиццы, продавец газет, а помнишь? новостей так долго нет. Деревья выросли и ночью сговорившись почернели, пилили их с восьми и до восьми.

Твой дом на берегу реки со всех сторон терзает незаметно время, и ты, смешно, подвязываешь яблоню в саду, хотя давно уж яблоки не в тему. Но в темени особый виден свет, когда касаешься умолкнувшей гитары, звучит с годами всё грустнее флажолет: вам двадцать пять, мне - пятьдесят и память…

Да, я б тебя забыл и вычеркнул, и вырвал из всех календарей, что шепчут по ночам о том, что ты была верней того прорыва, который совершил Суворов в горах Альп. Да, я б не говорил стихами непрерывно, что рвётся больно здесь, не в иллюзорном там, когда в мою ладонь ложится лист кленовый, и осень счёт подводит не лету, а годам…

Я ждал случайных слов, как капля дуновенья, и вот сорвался. Краток в вязи снов. Земли прикосновенье – то люди засыпают… гроб. Я видел или нет, предчувствовал не слыша, всех завязей напор, младенцев кулачки. Но посох по руке, чей человек лишь вышел, чтоб встретить грубых нас, плывущих по реке…

Моя смерть не за горами, в поле с чёрным васильком, мы с ней встретились глазами и танцуем, и поём. Я той смерти верен буду, как и жизненной пыли, есть у нас ребёнок – чудо, будут внуки – впереди.

Пчелы осенней горек мёд, она ужалит и не вспомнит, лишь незаметно отползёт к зиме, которою не тронут. Тебя же ночью зазнобит, как в раннем детстве без причины. Мёд горький в баночке стоит, на верхней полке скрыт от сына.

- Здравствуй, Марта, ты плачешь? - Нет, роняю слёзы. - Позволь, я соберу. - Нет-нет, пусть падают, они когда-нибудь взойдут. - Прости, я ухожу. - Три раза "нет" и я не говорила.

Я не люблю, когда слова - как сор, Я не люблю речивости со сглазом, Я не люблю, когда идут на спор, как будто их на это Бог намазал, Но я люблю, когда в словах душа страшнее чернотою, чем Отелло, и откровенна, и виною хороша, с такой душой иду в разведку смело.

Когда и щепки – брёвна по воде, когда и кровь – что море по колено, смотри, на безымянной высоте стоит солдат с ребёнком на руках, так прах поддерживает прах из поколенья в поколенье.

Сквозная боль, обычно сердце, которое распухшая мишень. Скажи в письме про страх согреться, что мелочью звенящий в ночь кошель проносит тень, её удушье - непризнанное в перечне улик. Ты был прилежен, слышал, слушал и пережил предсмертный клик. Держи в руке конец верёвки, другой не будет никогда. Рядится смерть, как грех, в обновки, а жизнь – в чём мама родила…

И девушка, что куст, и женщина, что древо, слезой не отвернись. То веткою за дело. И сердце не держи, пусть больно, всё же бьётся, протягивая жизнь доверчиво под солнце.

Утро, тебе отвечать Пилату. Мысли - не мюсли, но тягостны вещим весом, стягом ili или штандартом знати. Понтий под солнцем - считай, под земным навесом. Вымощен путь от креста к распятью, будут язычникам явлены святы мощи. Возглас «lama savaxfani?» обратно небо вернёт, мол, спроси, сын, что-нибудь проще.

.........................................Нынче ветрено и волны с перехлестом .............................................................................И.Бродский Здравствуй, Марта, сын ушёл и дверью хлопнул, знать, его судьбу ссудили звёзды, помнишь, мы, завидев геликоптер, посмеялись, мол, на вид, как жук навозный. В небе чуда больше нет, одни останки, впрочем, как и здесь, на побережье, я хожу в ботинках, ибо склянки слишком памятно босые ноги режут. Нынче мода в море вновь бросать бутылки, забывая, суть внутри в записке, в бане "штиль" эпистол мну обмылком, ускользает всё, что было близко - склизко.

Той ночью он не пренебрёг, сместив на время точку зренья, в камине вспыхнули поленья, и тень отбросил светлый бог. И тень легла, другая тень всю ночь молилась о спасении звезды, что падала мгновение... Волхвы входили в Вифлеем.

Быть замеченным в окружающем мире не самое главное, главное - остаться заметным, когда окружающий мир станет своим в доску.

Встретилась девчонка озорная, говорила: «Меру соблюдай», - а какую меру не сказала, на дворе был месяц просто май. И дурили головы сирени всем в округе трезвым соловьям, как же мы с девчонкою хмелели, считывая слово по губам! А потом уехала девчонка, пожелав мне: «Только не мечтай», - до сих пор кричат вороны: «Горько!», - но не повторялся месяц май.

Вот не склоняемые вещи лежат готовые к отъезду, бела красивая надежда, а некрасивая зловеща. Стучится кровь, откройте двери! В глазок заглянешь – пусто-пусто, и два пролёта, словно устье: так вверх иль вниз, или на берег?