Год живёт в себе: Белый по краям, Льдинки – тут и там, Как алмазы дам. Всюду – дань борьбе. Холодом объят Лютою зимой, Словно за стеной, Скован бирюзой, Мир, в котором сад Страстно ждёт весны, Где растает снег Для тепла и нег, И теченья рек. Солнце кажут сны, Лучик озорной С каждым днём теплей, Милый чародей В танце королей Красит, золотой, В радость каждый миг, И цветёт земля, Жизнию ала, В зелени – поля, Вольны от вериг. За весной – жара. Лето. Урожай. Плодородный край, Песен каравай. Мыслям, знать – пора... Разноцветный лик: Листьев карнавал – Правит осень бал, Дождь – на пьедестал... Не вздыхай, старик, О своей судьбе, Белой по краям, Льдинки – тут и там, Всюду – дань борьбе. Год живёт в себе. Иллюстрация: Роман Величко.

Чем этот камень пропитался странным, Что встал высокой древнею стеной? Столь белой белизна быть может раной Для города, что полон стариной. СТЕНА... Осколок из тысячелетий... Ты – гордость, ты – и преданность, и прах, Который на призыв людей ответив, Собрался здесь, горя огнём в сердцах. И люди плачут, проникаясь Храмом, Забыв, что их порыв ничтожно мал. Тебя прикрыв собою, вечным шрамом Лежат сыны твои у «плача скал».* Как царство, ты, небесное, воздушен, Хотя узнал удары палача, Простёрто сердце Книги** к нашим душам На лезвии жестокого меча. Ты слышал голос древнего Пророка***, Который испытанья предсказал, И цезарь с армией и волей рока Тебя спалил, оставив идеал. Да кто ж убьёт наследника Давида? – Великий – в злате вновь стоит своём! А взгляд сей горделивый, что он видит, Весь в думах светлокаменных...

Сама не знаю, отчего, Так воздух светел в Галилее. Лесов и ветра хоровод Звенит, как залы галереи, Что в ранний час, покорны сну, Тревожась, ждут людей и криков. Не надо трогать тишину – Покой задумчивого лика… Горами дыбится земля, Спиной высокой заслоняя, Свою принцессу, что поля Водою дарит, как родная. Наряжено с рассвета в гладь, Пьёт солнышко её лучами, Светило любит поиграть С волной, искрящейся мечтами. А искры рады приласкать, Расцвечивая в злато, склоны, И вот огней танцует рать, Швыряя с щедростью фотоны. Как всё вокруг озарено... Как будто снежный шарф белеет! И это светлое панно – Подарок взору в Галилее...

Просушив где-то крылья, увязшие в мрачных бетонах, Продолжал Ангел неба свой плавный, обзорный полёт Над скоплением пыток сцеплений, колёс и вагонов, И над лентой фриуея, бурлящей движеньем вперёд. Подобрал в Дизингофе* тела, те что утром взорвались, Прочитал им Кадиш** за покой их блаженных имён, Удивляясь торговле, что стала почти идеалом. Высота небоскрёбов над скопом лачуг и окон... А подсвеченный ласкою моря наш город, узором Сетки вен частых улиц пронизан, смотрел на людей, Увлеченья, привычки, азарт разговоров и споров И с улыбкой разлёгся, дыша снисхожденьем царей. Любовался Небесный строеньями нашего века Над парадной, вальяжной аллеей Саула царя, Жизнью без перерыва, надеждой – всё для человека, Подчинившего Гору Весны*** для житья и добра... ------------------------------------------------------ * Площадь и на ней - каньон в Тель-Авиве ** Заупокойная молитва *** Тель-Авив в переводе означает Гора Весны

Что видят подземные корни? – Знать не дано им о лесе, Не чуют горячее солнце, Тьмой проживают все годы. А дети зелёного царства Слушают жалобы ветра. Скрывают высокое небо Кроны своими листами. Стволы видят сны о светиле, Жизнью довольствуясь в рамках. А где-то рассыпаны звёзды, Зрению дарят отраду. У дерева – три воплощенья. Тянутся ветви к высотам, Сплетаясь «причёсками» густо В мира другого основу, В основу страны поднебесной, Вольной, куда шлют молитвы, И радость полёта у птицы Даже с рожденья понятна. А чьи-то стволы тянут шеи: Хочется быть выше друга И выше всего населенья. Ищут и люди корону. И так в бытии трёхэтажном Флорой земля прорастает В красавицу-деву Природу. Корни питают вершины. Иллюстрация: Романа Величко

Цветы душу рвут, А люди всё воюют. Земля пьёт их кровь. Я посажу сад – Благоухает земля, Радует небо. Земля даёт жизнь. Война жизнь отбирает. Что перевесит?

(иллюстрация Романа Величко: Дочь сакуры в объятьях ледовитых... Успела ль прочитать свои молитвы, Не зная мига, где оцепененье Охватит благородные стремленья, Что трепетную, царственную душу Когда-то звали плен зимы разрушить? Уснула в скорлупе своей прозрачной, Дитя весны, без памяти, без плача...

Ко дню Катастрофы и героизма Европейского еврейства ИОШУА ЛАЦМАН «КОСТИ» (Благословенной памяти моих родителей, сестёр и двух братьев) Черепа.. черепа.. черепа и скелеты... Кости от рук или кости от ног... Никогда не узнаешь, как были одеты, И сосчитать их... да кто же бы мог: Переплетеных кистей, что стиснуты страхом- Вечным оскалом костей-кулаков И глазниц вопиющих, что встали из праха, Пастей зияющих порванных ртов.. Укрывается дождь за вечерней оградой, Тьма опускает густую вуаль, Поднимаются кости, ряды вслед за рядом – Клацают маршем в туманную даль. Подвывает им ветер, порыв его страшен. Кости колен или кости от рук... Составляют собою высокую башню, Вспомнив, какими бывали до мук. Черепа... черепа... черепа..

Где граница между синим и красным? – Синее море, синяя скатерть, синий воздух днём ясным... Из чрева раздавленного граната Любопытные зёрнышки сыплются, Суетясь возле кожуры-матери. Помятая синь пьёт алчно Кровь разверстого плода, чья Любопытная мякоть взирает Через окно на волны... Красное ввергается в синее... Вопли изувеченной ягоды Брызжут до самого неба. Кровавая высь Не отражается в морской глади. Море хочет показывать Синий небосвод Оно не хочет, чтоб в него капала кровь... Граница между синим и красным – горизонт. Иллюстрация: Роман Величко

Быть хочешь птицей? – Учись летать в небесах И искать Любви. Быть хочешь тучей? – Учись луч солнца прятать: Это – непросто. Море не вместить Маленькому сердечку. Даль нужна волнам. Коль выси в сердце И касаешься солнца, И слушаешь гром, Примешь Любовь, как благо.

Цветов не рвите, рыцари и дамы, Завянут лепестки, любовь пройдёт. Останутся в душе печальной шрамы, Цветов не рвите, рыцари и дамы! Отрада зренью, чудо-панорама, Янтарный мёд и много дивных нот... Цветов не рвите, рыцари и дамы, Завянут лепестки, любовь пройдёт.

Тонкий запах цветка... Задурманилась кровь – то ли дрожь ветерка, дуновение ль слов?.. Запьяневшая страсть вьётся в бархате жил: полететь и упасть... Из последних ли сил разливаться за ней – так безвольно река, покоряясь весне, бьёт волной в берега... Тонкий запах цветка...

(Ответ на «Фарфоровая кукла»: Спрячу лицо... Стану однажды Фарфоровой куклой... Мысли кольцом... Истин бумажных Неровные буквы... Дождь застучал, Кем-то на волю отпущен... Перепишу ли Набело черную душу? Автора: Зелёная кошка.) СПРЯЧЬ ПОД ФАРФОРОМ Слов, будтo сора: КрУжатся-не перечесть – Все исчезают. Спрячь под фарфором Мысли, надежды и лесть – Спасся ли заяц? Сплином полны облака, Дождь проливая. Слушается ли река Тщетного лая?

(по одноимённой книге Джона Уиндема) Стихли громы катастрофы, Лютым был последний бой. Ты, всходящий на Голгофу, Не ищи пути домой. Всюду – тишь... Цветенье пышно Над горой недвижных душ. И впервые стало слышно Пенье птиц над гладью луж. Где-то там, среди хаоса, В дрожь окутана, бреду. Но ответы на вопросы Вижу разве что в бреду. Только я и стылый город ... Я – одна, что за мечта... И сжимает крепко горло Вечным слоем пустота. Все творенья уничтожив, (Ими был богат наш мир) На меня взвалил, о Боже, Ты последний страшный пир... Жизнь осталась только в прошлом – Разве мёртвые кричат? Здесь отныне верить можно Лишь в обломки кирпича. Бесполезны упованья – Словно в Дантовом аду, Есть одни воспоминанья, Но прогнозов – нет, не жду.

Луны серебряный рассвет, Калитка у пруда, деревья, Ажурным кружевом – привет Земли и крыш родной деревни... Знакомый луг во всех цветах, Дорога, колея, ухабы, Раздумье в медленных словах И образ тающий и слабый...

В моём краю восходит ночью солнце, И люди сладко спят в его лучах. Я рыжий свет в букет своих эмоций На зеркальце пленяю, хохоча. Погладь меня о, солнышко златое – Хочу забыть о тысячах невзгод И чтоб смешинки закружились роем, Рассеяв занавес густой забот! Моё ночное солнце светит лаской, Оно не причиняет людям зла И вам покажется наивной сказкой, А фея детства навсегда ушла. Но вот оно... Я щупаю руками Его горячий, лучезарный след, И кто идёт с открытыми глазами, Тому дарован царственный рассвет... Ночное солнце, покажи нам чудо, Что прячешь ты во мгле, хоть и молчишь, Летать сильфиды в нашей жизни будут, Не ведая для горести причин, И птицы с дальней высотой в обнимку – Резвиться днём, и ночью в чехарду... А если вы не верите, картинке, Поверившего в мире я найду...

(Из цикла «На берегу неба», написанного по галерее работ художника Романа Величко из Бийска. См www.artgalery.ru/?id=200&id_autor=243&ir=1 Ладонь протягивает ночь. – Куда зовёшь? – Я полечу Сегодня всё мне по плечу. Подрагивают крылья чуть, Волшебницы ночной я дочь... Мои глаза ныряют вглубь: Огромный лунный океан, Чьи волны – горечь сладких ран, Вбирает слёзы через грань, И соль «сочится» c мягких губ Воды. Обвило небо мне Фатою волосы из туч, И месяц-серебристый ключ От мира, где бессилен луч Блестит в закатной пелене Гляжу в тебя. Лечу. Лечу!

Бледная дорога, ..................хмурится рассвет... Смотрит за порогом ..................кто-то тихо вслед... Цвета нет у мыслей, ..................и в головке – бред, Кони скачут быстро, .................."бьёт кнутом" обет... Вспять плывут: речонка, ..................горы и леса, В кузове – девчонка, ..................редкая краса: Жаркое сердечко, ..................льётся через край, Ты катись, колечко, ..................в месяц милый май... Бледная дорога ..................в нелюбимый рай... – Ты постой немного, ..................вспомнить счастье дай...

Бывает поздно? – Думать может в темноте Летучая мышь. Завяла роза... Поникла чья-то душа. Но восстала ночь И рассыпала Танцующие звёзды. Вот ещё одна.

Дух щебечет в самом сердце тополиный. Замирая, слушает его весна. Под прелюд, что льётся сладко соловьиный Целый мир, зевая, восстаёт от сна. И когда чрез край вскипает бурно радость, Раскрывает солнышку свой лик земля – У дороги сторожами разом, Звонко салютуют небу тополя.