(Поcвящaeтся моей подруге O.C. - "Птичке Певчей") До горизонта далеко - Волна озона, И дышится легко-легко, И воздух, тонок, Щекочет кожу облаков, Где сонный ветер Ложится снова на покой Под звуки лета. Ушли сомненья, боль и страх, Судьбы объятья, И солнце в нежных лепестках Себе шьёт платье. И не всегда обвита жизнь Венком чудесным, Беда, быть может, сторожит За дивной песней. Не прерывай своих молитв, Когда смятенье Поддаться панике велит; И где спасенье? В дневную погружаясь глубь Для ожиданья... Пусть каждый миг нам будет люб Своим дыханьем... До горизонта далеко: Улыбки, грозы И где-то камни под ногой, А где-то - росы, А где-то птичий хоровод Хвалу шлёт свету Из шелковистых связок нот Под звуки лета...

Ко сну готовится усталый мир, Дождями моясь, осень подошла, И буря завывает, как вампир, Подайте, люди, мне и дереву тепла... Я вижу «пальцы» веточки сырой, В ненастии слезливого окна, Стучат они в стекло: «Открой, открой... С тобой мы выпьем рюмку терпкого вина». Гляжу на трепет зябнущей луны, Взывающей из сумрачной страны: Как выразить смиренье тишины, Что мягче женщины, суровее войны? Рапсодия из громов и зарниц Гремит, сверкая молнией с небес, Мы мощью, не имеющей границ, Мотив поём противоречий и чудес. Дрожащий лист задумчиво притих, Готов подняться в дерзкий свой полёт, Продрогшие сердца таранит вихрь И вместе в несказанный путь меня зовёт. Куда лечу? – То своевольный ветр Швыряет и на север, и на юг… О, дай уткнуться в твой зелёный фетр – Как холодно и неприветливо вокруг!..

(Посвящается празднованию еврейского Нового года) Тёплой улыбкою воздух касается сердца, Праздник чуть слышно румяным звенит ручейком, Дети и птицы – в оконном, летающем скерцо... Кутает мягко прозрачный и тихий покой И всепрощения ноши людских прегрешений. Мудрое небо рисует этюд облаков. Люди идут по домам после страстных молений. Яблоки с мёдом* простёрлись пред жаждою глаз. Эти волшебные нотки нарядных мгновений! Звуками рога* летит к нам таинственный глас, И под звучание песен (как много их спето...) Золото свечек имеет над взорами власть. Я погружаюсь в глубины седые столетий... * из традиций празднования

(Тане) Порой возвращаюсь я в детство: скамейка, качели, луна над холмами, каток, мушкетёры, пластинки, балет... Подружка жила по соседству с волшебною сказкой, рисунками-снами, и медленно кружевом вился сюжет: «Хочу быть волшебницей в мире, свои выполнять и чужие желанья – заветная наша мечта юных дней! Под небом античной Пальмиры на тёмной, шершавой скале со стараньем начерчены мелом упряжки коней. В далёком и сизом тумане – печальные духи за древней стеною. а юная девушка к солнцу летит. Отчётливы воспоминанья: меж сонмом бродячих созвездий и мною – судьбины лежат волосами пути.» Как с морем играются чайки, вы, странные сказки, цветные, шальные... я жду вас-гостей наяву и во сне... О, милые, дикие байки, что тают, как тьмы мотыльки озорные безмолвно сгорают в голодном огне...

Вокзалы – венец и конца, и начала, В них – слёзы, улыбки, цветы, Отчаянье, грусть и раздумий немало, Бокалы и ненависть, речь, идеалы, От боли – стена немоты... Вокзал отворяет ворота в иное, Где радость, а может быть злость, И рельсы несутся в пространство чужое, А в этом всё доброе стало золою, И ты – неожиданный гость. Колёса считают в ночи километры, Судьбы проходя перевал, И дремлют мечтания-искорки света, Не спит поджидающий, серого цвета, В распутье раскрашенный может быть, где-то, Тебя беспощадный вокзал...

Отчего эти песни печальны? С них текут капли грусти и сна, В глубине чьей-то старости дальней Отразилась царица-весна... Улетая, мгновение в муках Оставляет на глади веков Только скромное пятнышко мути – Отголосок ворчания львов. Расскажу, что в душе накопилось, Кто стучится? – не трогай замка... Я станцую мой танец унылый Под бравурную музыку «ска»... Замираю во бденье беспечном Безмятежных младенческих грёз, И не надо выспрашивать вечно Тот же самый безмолвный вопрос. Распеваю я песни с вершины, Что увидеть глазам – не дано. Я люблю, возлегая в руинах Сердцем жалким, что боли полно И лежит под невытертой пылью: Сколько в нём незалеченных ран... – Бьётся в небыли мрачной без крыльев, Словно в затхлой церквушке, орган. Распечальны напевы и мутны, Непригляден мой голос и тих, Песням сердца – и тесно, и трудно, Как же сделать весёлыми их?

Слепые, видят О прошлых жизнях своих Немые сцены...

Нега... Истома... И жар... Норовистость... Жалость. Вопросы. Придёт ли опять... Дерзости капли блеснули монистом. Страсти порыв... Колыхнулася стать... Птица, что в сердце, растерянно молит: «Стой, оглянись, посмотри, прикажи!» Только глаза чуть прикрыты – чья воля? – Внутренний мир благородной души... В прихоти гордо возносит головку. Гладит воланы своих лепестков, Чтобы сияла на солнце обновка. Амбра дыханья... Шипы коготков... Слабость... И трепет... И целая вечность... Жаждет вниманья. Дрожит кумачом. В дымке иллюзий нежна. Безупречна. Пышный цветок под рассветным лучом...

Каждый день по дороге – всё те же цепочки заснеженных улиц. Я ступаю по ним, как по мягким пушистым коврам. Но машины и люди, собравшись в бурлящий настойчиво улей Жизнерадостно льются в единый, безудержный гам. Мне же слышится дом, в нём – камин и еда, и соната Корелли, Здесь – весёлые строчки горящих, вечерних огней. Ты манишь, как желанный маяк на исходе из глуби туннеля, И тепло милых глаз мне всех дел на земле поважней. Я смотрю на деревья, пленённые снов неотвязных монистом, Утомлённые чарой подсветки узоры ветвей: Неужели в неволе холодных, таинственных пут серебристых Как и я, стосковались они по любимой своей?

Волнуясь, мне аккорды льёт природа: Нашёптывает сказки ветерок, И зелени манит к себе поток, Улыбкою мои украсив годы. Беспечных трелей распуская грозди, Ведут пернатые свой хоровод, В ремонте без конца погряз народ. Не спит сосед, вбивая в стену гвозди. Постой, сверло моей души, те звуки, Которыми ты наполняешь дом И ум свой, могут рассказать о том, Чем занимаешься в порыве скуки... От вожделенной оторвись ты дрели: Поёт земля и зеленеют ели.

По одноимённой картине Романа Величко: Shot at 2007-07-25 Провожая волшебницу-ночь, ..........ветер оду рассвету поёт. И деревья, желая светилу помочь, ..........машут ветками – славный «народ»... Оплывает ночная свеча, ..........лёгким пламенем грустно горя, А над нею бескрылые думы молчат, ..........что рождает царица-заря. Сновидений живой хоровод ..........о чарующих танцах во мгле – Плясках бабочек хрупких часы напролёт, ..........тех что пеплом лежат на земле Без желаний и жизни, и сил, ..........обменяв их на жаркий огонь. Разметался крестом он у новых могил ..........меж стоящих в молчании крон.

Дерзкая и надёжная, Радостью подкреплённая, Участи неподвластная, Жизнию умудрённая, Бедами закалённая, Ангелам непонятная…

В эту ночь не заснуть, не смириться С глубочайшею кротостью тьмы. Да найдёшь ли у бездны границы? – Ей неведомы стены тюрьмы. Растекаясь, флюиды ночные В безмятежную, мягкую синь, Дарят глазу картины немые: Где-то ждёт и волнуется жизнь. В темноте вездесущей и тихой Фонарём притаился вопрос, Кто толкнул нас так смело и лихо Под всемирный и злобный откос? И за что надо вечно таиться В беззащитном овраге добру? Незнакомая чья-то десница Нас втянула азартно в игру. Я листаю созвездий страницы, Изумляюсь обилью миров. Расплескаться в просторы, открыться, Улететь за привычный покров!.. И сливаясь душой с многограньем Океана бытья, пью вино, Что вобрало в себя силу знанья... Просыпаюсь. Разлилось оно...

Догорели слияний стихии, Не сверкают жемчужинки слов, На песке лижут волны лихие Каждый след из магических снов. Хрустали отзвенели объятий, И стекляшками сыплется быль На потёртое серое платье Каждодневной рутины и в пыль. И смотря в паутину развилки, Что сулит изобилье дорог, Разбиваю в груди я копилку, И сочится тепло за порог. Улетайте, сомнений стрекозы, Не души, ностальгии хомут! Отчего вы молчите, берёзы? И куда же теперь повернуть?..

Лепестки зари. Тонкий, мерцающий луч Дышит рассветом. Букетик лилий Льётся сказкою в глаза. Прозрачный воздух... Скажи облаку В душе, что полно дождя: «Я улыбаюсь!»

Чуть притаился нежностью рассвет, Прикрыв глаза стыдливо, как девица И исподлобья, как она, косится На лучик дня, несущий свой привет. И кутаясь в туман, как в тёплый плед, Вдыхает свежесть утра с пеньем птицы, И хочется на этот мир молиться: Он в кружево ажурное одет! Ах, если б только сохранить мгновенье... О, нежность, я прошу, не исчезай, Как след, умытый прытью океана... Пусть ветер будней не остудит рвенья Души, покорной дивным чудесам, Что шлёт природа в опьяненье раннем!

В круг берёзки встали – Белый хоровод, В упоенье шалом Ярок небосвод. Милая сторонка, Ветерку – почёт. Что-то сердце звонко Меж листвы поёт. Что-то озорное Выдумалось вдруг. Радостью хмельною Сыт зелёный луг!

Мысли мои-акробаты Лезут на стену познанья, Шьют на прореху заплаты, Пользуясь домысла тканью. Дружбы лучами согреты, Веер цветов распускают Пышным и ярким букетом- Даром волшебного края. Мысли мои-океаны, Льются в безбрежные дали, Гривами вод в ликованье Оду поют жизни алой. Дерзкие, словно у моря, Так же они одиноки, Мечутся, ищут опоры На глубине синеокой. Сказкою... может быть былью Косы свои заплетая, Блещут, как будто бериллы – Сёстры мои: мыслей стая...

Найдёшь ли одного среди людей, Кто б выглянул в окно из тёмных стен Души? Он, одинокий скарабей, Свет солнца предпочтёт*. А рядом – тень. Окольными извивами путей Идём, не зная правды, каждый день. Водой уносит время блеск огней Приятностей мгновенных. Но блажен, Кто прежде служит сердцу своему, В согласье с ним, как с волнами – суда, Всем источая внутренний покой. Он, вдохновлённый, в окруженье муз Несёт богатство через холода, Сомненья и условности оков. *В древнем Египте скарабей считался «двигателем» солнца.