Речи все из заморочек, Разобраться невозможно. Научились врать безбожно, Буквы " i " там все без точек. Кто придёт ? Когда расставит ? Думается, ждать недолго. Измельчала речка Волга,- Поджимает время, правит. Всё так плохо ? Да. Негласно. Но трибуны не пустеют. С них за родину радеют... С точками над " i " всё ясно. Власть не пишеттак как надо. Вдруг народишко прозреет ? Вряд ли кто теперь заблеет, Стадо, ведь оно есть, стадо. Буквы " i " опять без точек, Хоть бы парочку поставить. Кто там дальше будет править ? Может быть без заморочек ?

Не только у тебя душа болит, Меня все учат,- думай позитивно. Ты долго умираешь. Не противно ? От нытия твой слог уже претит. Здесь разгребают свой проблемный слой, Инет давно похож на гомон птичий. Меж нами нет особенных различий. Зачем страдать о жизни о былой. Решился о беде вам рассказать, Но откровение, пожалуй, затянулось. То неприятием, то критикой вернулось, Ещё больнее душу наказать. А надо ли оно кому-нибудь? Советуют же,- думай позитивно. Ты долго умираешь. Не противно ? Плюнь. Разотри. А лучше позабудь. Ты долго умираешь. Не противно ?

Мы брали крепости нахрапом и осадой, Напрасных жертв, почти что не несли. А безрассудства помнятся с досадой, Но допускаю, кой-кого спасли. По юности карабкались на стены, Горланя песни и под градом стрел. Мы рвали души и вскрывали вены. А как любили ! ? Так сам Бог велел ! Потери стали позже появляться, Кто оступился тут же падал в ров. На лезвиях ножей пришлось кривляться, Судьба поиздевалась,- будь здоров ! И вот ключи выносят горожане. На милость победителей ? Их нет ! Не воины мы были,- каторжане, А жаждали лишь славы, да монет. " Вы так наивны" - повторяет эхо. " До вас уже всё было сотни раз. А крепостные стены, так, потеха, Кто поумнее, тот находит лаз. Ищите лаз под крепостной стеною...

Набирают обороты думы стылые, до рвоты. Поделом ! Эка раньше жил спортивно. Нынче мыслю позитивно, За столом. К внешности уже не строго, обрюхатился немного, Старичок. Есть и гордости мужчины,- шрамы, лысина, морщины. Всё ! Молчок ! Остальное, - есть секреты ! На судьбу писать наветы ? Лишний труд. Что родился,- не досадно. Почудил, но не накладно. Срок дадут. Я вернусь когда-то снова. У души моей обнова. Без стежков. Приглашали на примерку. Или может на проверку ? Кто таков ?

Трудоголик во всём. Цель наметил,- достиг ! Иногда доползал и зализывал раны. Но зато, как весом, хоть и краток сей миг. Прочь фужеры с вином ! Дайте водки в стаканы ! Да по пьяному делу себя похвалить, Кто ещё, как не я, знает цену победе. Её лавры ни с кем не намерен делить, У камина со мной упакована в пледе. И у жизни ни разу не брал на прокат, Добывая горбом, где куски, а где крохи. Отдавать приходилось лишь Богу возврат,- Прегрешений моих потаённые вздохи. Заложили в Завет целомудренность слов, Остальное насилуем, кто как умеет. Преуспел в этом деле и я, будь здоров, Всё надеюсь, от них, только свежестью веет. Мёртвый образ, он даже и в строчках смердит, Вместе с ним зарывайте амбиции ваши. Трудоголик - поэт вам в печёнках сидит ? Но зато,- это ГЛАС, а не голос с параши.

А есть ли смысл брать реванш? В чужой стране живу в достатке. По шустрому смотал манатки, Как только выдали карт-бланш. Давно мечтал рвануться прочь Из нищеты да испытаний. И без сопливых причитаний, Ступил нагим в чужую ночь. Ни разу не попутал бес, Ориентиры здесь не наши. Нет дармовщины, в виде каши, Что маной сыпется с небес. Лопатой долго ковырял,- Машина, дом, прикид солидный. Былая жизнь - товар ликвидный, Не раз реваншем проверял. Есть много кой-чего сказать... О чём всё время сожалею ? Друзья ушли и сам болею. Карт-бланш для встречи надо взять.

С рождения до жизни был охоч, В тщедушном тельце, кое-как теплилась. Душа моя голубкой к Богу взвилась, Просила, умоляла мне помочь. Семьёй своей и Господом храним, Я столько лет копчу под этим небом. И как могу, делюсь насущным хлебом, Не проклят, не облаян, не гоним. Душа моя опять голубкой взвилась, Взывает к Богу, просит мне помочь. Как никогда до жизни я охоч, Глядишь прольётся снова Божья Милость.

Сон с годами стал короче, просыпаюсь среди ночи. Не уснуть. Думками себе наскучу, жизнь свою сваливши в кучу. Что за муть ? И грешки мои невежды, стёрли проблески надежды На покой. Так что маяться придётся, пока смерти не коснётся. Но какой ? Не мучительной ? Мгновенной ? К этой тайне сокровенной Доступ есть ? По заслугам ли кончина ? Если есть на то причина,- Значит месть. По Заветам,- слишком строго. Знать в раю жильцов немного. В этом суть. Придержите мне местечко,- домик, сад, лесок и речка... Не уснуть.

И снова на сегодня ожидание. Кого ? Чего ? Узнать бы наперёд. Тогда бы и планировал черёд, Не напрягал напрасно подсознание. В нём столько информации пустой, Попробуй распознать, когда включилось. И вот необратимое свершилось... Куда вострить мне лыжи на постой ? И всё же к подсознанию взывал, Оно побалагурить не скупится. Подсказывало, как, к кому прибиться, А я на БОГА только уповал. Включилось и советует опять. Прислушаться ? Глядишь да и проскочим. Оно, поди ж родное, между прочим. Зачем его напрасно обвинять? Осточертело это ожидание. Кого ? Чего ? Без разницы теперь. Уже скрипит в неведомое дверь. Не напрягай напрасно подсознание.

Чего теперь у бездны даром голосить. Да чтоб я треснул, Если не воскресну. На жизнь очередную квоту попросить. Могу ли в будущем расчитывать на встречи ? С надеждою взываю к небу, Как чувствую в друзьях потребу. Какие глупости, что время раны лечит. Не повторил бы ни ошибок, ни грехов. А может быть уже списали ? Мы честно срок свой отмотали. Об этом столько уж написано стихов. И есть уверенность, что так оно и будет. Да чтоб я треснул, Если не воскресну. Ну, кто меня за слог такой осудит ?

Вся надежда только на опричников, Гнев не сдержат, значит быть беде. Царские покои без наличников, Чернь суёт свой нос теперь везде. Стали люд отстреливать по малому, Кой-кому прищучили хвосты. Массово не бьют, пока, из жалости, Многие попрятались в кусты. Там у них Инет в распоряжении, На любой вопрос готов ответ. И от инфы головокружение, А ума, как не было, так нет. Потому опричников прибавилось, Как иначе гнев людской сдержать. Государство нашеэтим славилось, Аккуратней надо возражать.

Мерял вверх поначалу наружности, Взрослым стать, поскорее бы вырасти. А теперь созерцаю окружности, Что наел, по своей скажем, милости. Вечерком бы сходить на прогулочку, Здесь ландшафты в Баварии дивные. Тянет к "компу". Колбаску на булочку, Выдать мысли свои эксклюзивные. Фото выставить, там где "двадцаточка", Все волосики, зубики целые. Нет морщин, не порепана пяточка, И в глазах заявления смелые. А теперь распыляю брутальности, Надо выглядеть зрелым мужчиною. Иногда посещают банальности, Веселуху смешают с кручиною. Выставляя свою подноготную, Отмеряю границы терпимости. Сотку грамм, под закуску добротную, Пью за тех, с кем нашёл совместимости.

Плодовитый нынче год, засадили огород, Чем попало. Есть корова и бычок, годоваленький хрячок, Будет сало. Куриц топчет петушок, полный к вечеру лоток, Яйца,- чудо. Речка рядышком течёт, в ней зеркальный карп живёт, Чем не блюдо. На подножные корма, Русь подвигла нас сама. Вспашем ниву ! Правду врезал попугай :" Ты нас хлебом не пугай, Быть бы живу ". Надо завести утят, городские жрать хотят, И помногу. Их не бросим никогда, ведь зовём когда беда, На подмогу. Не ударим в грязь лицом. Руки пахнут говнецом ? Ну и что же. Нашим предкам мы под стать, а на родину роптать, Ох не гоже.

Надо ж, ранило, зараза, боль слезу шибёт из глаза. Заскулит. "Санитарка",- стон протяжный. Где ж ты голос мой отважный ? Что, болит ? Заору, терпеть нет силы, будто в бок воткнули вилы. Кровь рекой. Ищет смерть ко мне дорожку...Вдруг почуял чью-то ножку Под рукой. Прехорошая особа, командирская зазноба Пару лет. Если бой,- то санитарит, перекур,- полковник "жарит". Ну, балет ! Перевяжет, дело знает. В локоть грудью упирает. Хороша ! Дай сниму хотя бы пенку, стал поглаживать коленку Не спеша. Не криви в ухмылке губки, мне подныривать под юбки Не впервой. Командир пусть не серчает, его бабу привечает Рядовой.

Попытки что-то изменить, Уже не раз предпринимались. От революций оклемались, Туда нас просто заманить. Народу только предложи, Готов пойти за кем угодно. А побузить сегодня модно, Особо у чужой межи. Хорош знамёнами махать, Мир изменился, не поверят. А ваши догмы всё похерят, И долго будет полыхать. Но как не потерять лица, Когда в висках всегда стучало,- У революций есть начало, А нашим не видать конца. И будет некого винить, На всё и вся всегда ведёмся. А может быть собой займёмся, В попытках что-то изменить?

Каким-то странным, нереальным, То, что со мною происходит. Ответа разум не находит, Речам внимает поминальным. Поставлен сам на эту грань, Где разговор ведут о вечном. Там, в житие небезупречном, Смерть собирает свою дань. Кто слышал поступь, тот поймёт, Как ждут её с надеждой в чудо. Когда она придёт, откуда ? Коль жертва есть, то не свернёт. Но вот приходит новый день, Его с молитвы начинаю. С любовью образам киваю. А смерти ждать,- такая хрень.

Доброжелательности нет, Есть бестолковые разборки. Устали от словесной порки, Не заходите в Интернет. Там нынче столько знатоков, Хамьё и быдло, не иначе. Нередко получают сдачи,- Не смей хамить ! Тыкто таков ?! За слово надо отвечать, А тут такая расслабуха. На всё хватает силы духа, И люд давай права качать. Полезли сразу, как грибы, Те, кто мычал, но не телился. На них свободы ком свалился, И хамство встало на дыбы. Ему конца и края нет, Есть бестолковые разборки. Устали от словесной порки, Не заходите в Интернет.

Одёргивать меня не надо, ну, разбрелось большое стадо Без пастуха. Чужих овец во всю стреляют, заблудших даже не считают. На потроха ! Ряды вменяемых редеют, заблеять громко не посмеют, Сожрут. Орда безмозглых истуканов, ге преимущество баранов. Род крут. Разбили стадо на отары, у каждого свои кошары. Дерьмо. Луга и пойла в дефиците, чужого только не берите. Само. Само найдёт, что надо, стадо, а загонять в него не надо Напрасно. Пытаюсь объяснить стихами. С баранами и пастухами Всё ясно.

Вы видели хоть раз в неволе волка ? Затравленый, во взгляде пустота. Не вздыбится при виде мяса холка, И даже есть отхожие места. Сухой вольер. Тепло. Не жизнь, а сказка, Клыки оскалит, если достают. По воле вой,- от безразличий встряска. Мгновение сменил бы на уют. Втянуть в себя забытую свободу, А там пускай загонят егеря. Загнуться здесь, без племени и роду, Жизнь сытую кляня и матеря ? Увольте ! Лучше на прицел двустволки, Да чтобы от жекана шерсть в клочки. Вы видели, как умирают волки ? Не заскулят и сужены зрачки. Сухой вольер. Тепло. Не жизнь, а сказка ? Клыки оскалить, если достают ? По воле вой,- от безразличий встряска, Как милостыню хавчик подают. Вы видели хоть раз в неволе волка ?

Ты на подвиг не зовёшь, а волочишь, За грудки всегда готова схватиться. Зуб гнилой свой от бессилия точишь, Проклинаешь всё, а надо молиться. По дитям своим тобой убиенным, Да по вдовам нарыдавшимся вволю. Там беда здоровьем пышет отменным, Где её берут правители в долю. Образа от дел твоих встрепенулись, КадилА зловонной серой набиты. Ну за что же в три погибели гнулись, Мало крови, чтобы стали мы квиты ? Ой ли, справишься с пянью, да рванью ? Им хомут твой уж давно не помеха. Полумесяцу под ножку баранью, Православие ложится. Потеха. Кандидатов всё плодишь в идиоты, Да ворьё, чтоб закрома подчищало. На беду тобой отпущены квоты, И духовно, глянь, вокруг обнищало. Проклинаешь всё, а надо молиться, Не ровён час за грудки нам схватиться.