Где об оклады открывают пиво, И от лампадки лезут прикурить. На образа с усмешкой смотрят криво, Таких ни с чем уже не примирить. Друг с другом, нынче, бесполезно, Война везде, война во всём. Прикончат чинно и любезно, Загнёмся сами, мир спасём. По мелочам размениваться глупо, Нам планетарные масштабы подавай. А к ближнему и государство стало скупо, Но ты народ, того, не унывай. Когда-то разрулИтся подчистую, Возможно, даже выставится счёт. Оплатим ли и масть таки попрёт, А может быть профукаем впустую ?

Железной волею, железною рукой, Порядок полный навести несложно. Расстрелы и репрессии ? Возможно. Но этот метод снова никакой. Чтоб ведать малость, что там впереди, Определиться надо в интересах. Потом казнить и миловать в процессах, Кривая где-то выведет, поди. Казалось, что шагаем по прямой, Но нас ведут окольными путями. С бедою не расходимся краями, Кривая приводила всех домой. А там одни надежды и мечты, Которые не сбудутся вовеки. Загнёмся, не сомкнутся даже веки, Пока не перейдём с кривой на "ты". ЭЙ, ТЫ, ДАВАЙ УЖ ВЫВОДИ !

За гранями здравого смысла, Что творится нынче в стране. Дело близко подходит к войне. У Всевышнего челюсть отвисла: Патриарх осеняет перстом, То вояк, то подводные лодки. Не молитвы, военные сводки, Преподносятся перед постом. Всем горбатого лепит "звонарь"- Отбомбимся и счастье нам будет. Перезвон ворогам пыл остудит И развеет над родиной хмарь. Брат на брата, отец на детей, И конца этой бойне не видно. Как-то больно, досадно, обидно, Вместо бубны идёт масть крестей. На подходе те чёрные числа, Когда грядет обратный отсчёт. Но у нас даже в пропасть полёт, За гранями здравого смысла.

В нашем поле правовом, как на сходе деловом, Всё достойно. Конституцию блюсти, а о взятках речь вести, Непристойно. С незапамятных времён неподкупен наш закон, Всем известно. Самый честный в мире суд, не какой-нибудь там флуд, Скажем честно. Посмотрите им в глаза,- неба синь и бирюза. Ангелочки. Кодекс чести под рукой, охраняют наш покой Дни и ночки. МВД, ГАИ и СУД, на три буквы их зовут Сокращённо. Есть и орган половой, не мотайте головой Вы смущённо. С ним преступников найдут и пойдём куда пошлют. Знаем точно. Костью в горле не торчит и что главное звучит, Очень сочно.

Грядут ли дни суровые, статейки "колосковые" ? Как знать ? Беда,- она ведь рядом, толкнут под бок прикладом : "Стенать" ! Свободу век вымаливать. Взахлёб вождей расхваливать : "Отцы". Они,- "мессии" новые и меряют терновые Венцы. Губами лижут святости, народ хулят в предвзятости За стон. За помыслы безгрешные, кровавые поспешные Поклон. Без устали горбатимся, на всё чужое тратимся. Не вздор. Хлебнём беды немерено, уж сколько раз проверено. Позор ! Беда,- она ведь рядом, толкнут под бок прикладом : "Стенать"! Грядут ли дни суровые, статейки "колосковые" ? Как знать ?

В детстве,- коклюш, свинка и ветряночка, Скарлатина, гланды с осложнением. С чайным грибом на окошке баночка, И судьба с измученным терпением. Молодость и юность,- те спортивные, Так, по мелочам, но всё беспечное. Ах, какие были мы наивные, Думали, здоровье,- это вечное. Гробил сам и в наглую изнашивал, Стали кости к вечеру побаливать. У врачей рецепты уже спрашивал, И на старость все болячки сваливать. Их перечислять,- одно мучение, И язык сломаешь от названия. Наш остаток жизни,- есть лечение, Повышает в медицине знания.

Солнце в этот год палИт нещадно, От души под ним забронзовел. Выгляжу, как памятник, нарядно, Гениален, только не у дел. И за что я в жизни не хватался : Строил, пел, варил и вышивал. Как скаженный по миру мотался, Было дело, даже воровал. А теперь ещё крапаю строчки, Спицы для вязания купил. Там глядишь состряпаю носочки, Вот такой-то опыт накопил. Всем хорош. В дому ютятся Музы, Моих хобби ласковый гарем. Мне они пока что не обузы, Но боюсь вдруг сам им надоем.

Репродуктор поселковый "первомаем" разрывался. Патриотику крутили. Возле клуба, как всегда, Кому петь,- тот распевался, кому пить,- с утра спивался. Ветер с силой рвал знамёна и гудели провода. На трибуне коммунисты с комсомолом вперемешку, Сам парторг у микрофона, первым станет речь держать. Поменял свой строгий взгляд на дежурную усмешку, Надо партию родную "одобрямсом" ублажать. Он нам тезисы - речёвки, мы ему, "ура" вдогонку, Пионеры по-команде понесли Политбюро. Смена славная растёт ! Уже хлещут самогонку, Вот тебе брат и "мальвины", вот тебе брат и "пьеро". И бравурный марш оркестра продолжает веселуху, Да, под музыку такую только "жмуриков" носить. Очень странно, чёрт возьми, были близкими по духу, А теперь, что, все зажрались? Под господ давай косить ? Нет родимых Первомаев, каждый сам себе трибуна, Без плакатов и портретов, скукотища на Руси. Чую, скоро прославлять, нам отца - Мао Цзе Дуна, Кто не верит, наших местных, хунвейбинов распроси.

Мелодии и ритмы,- всё не то. Мы жили и мужали под другие: Выходит на подмостки конь в пальто, Толпе втирает помыслы благие. И с нашим разудалым песняком, На подвиги всегда готовы были. Мы по стеклу ступали босиком, Летали в космос, верили, любили. И с родиной, казалось, тет а тет. Вся наша веселуха через стоны. Один был композитор и поэт, А нынче их, так просто, миллионы. Попробуй этот гамуз перебрать, Не хватит целой жизни, однозначно. Придётся снова с гимна начинать, А к остальному приложиться смачно. Но гениев сегодня пруд-пруди И каждый прётся со своей нетленкой. Могу представить, что там впереди, Культура станет неприступной стенкой.

Как много ещё надобно успеть, Но времени отпущено так мало. Поэтому начать,- пиши пропало, Гарантии хотелось бы иметь. Не знаю где и как их выдают. А КТО визирует доподлинно известно. О НЁМ и всуе как-то неуместно, Когда уже Архангелы поют. Колдуем с Музою, не спится по ночам. Ласкает душу огонёк лампадки, А это значит с верою в порядке. Мой крест прирос к натруженным плечам. И я его с достоинством несу, Хотелось бы гарантий, хоть немножко. Хранитель-Ангел мой, как неотложка, Мне шепчет:"В этот раз спасу". Я слышу, как Архангелы поют, Пишу об этом слишком бесшабашно. Гарантию иметь немного страшно, С ней вместе дату смерти выдают.

В неведении жить прекрасно И точно так же умереть. Не чувствовать себя несчастным, Не захандрить, не захиреть. Жизнь где-то рядышком со мной, Но я её так и не видел. Возможно душу и обидел...? Хранитель-Ангел за спиной. Без ереси не обойтись, Но так уж этот мир устроен. ЗДЕСЬ каждый смерти был достоин, На то дана, пожалуй, жизнь. Не чувствовать себя несчастным, Не захандрить, не захиреть. Так стрёмно жить и умереть... В неведении всё прекрасно.

Я, бессонницей измученный, нерв душевный в узел скрученный. Эшафот. Весь оплаканный, обруганый, деревянный, неоструганный. Может плот ? И готовит его к плаванью, чтоб проститься с этой гаванью, Мой палач. Нарастает нетерпение. Ропот, жалость и презрение, Тихий плач. У толпы-то чувства смешаны, на весах душевных взвешены. Каждый прав. Здесь всё честно, не обманется, ждут когда петля затянется. Дикий нрав. Вот священник с Вечной Книгою, а рука под рясой с фигою, Не перстом. Дверца люка резко хлопнула, а верёвочка-то лопнула. Что потом ? Перекладина,- обновкою и с добротною верёвкою Эшафот. На кадык мой примеряется. А настил и впрямь шатается. Может плот ?

Всем невозможно угодить, Но мой сюжет всегда закручен. К тому же жизнью не приучен, Вокруг да около ходить. И надо бить не в бровь, а в глаз, Тогда пойдёт к тебе читатель. Ты душ заблудших врачеватель, Осознавал это не раз. И если взялся за перо, Почти за честь, если читают. А критиканы пусть катают, Ведь это всё как мир старо. Кому-то безусловно дар, Но есть прикормленные Музы. С такими шаткие союзы, И не стихи, сплошной базар. Вокруг да около ходить, Тогда к чему все эти страсти ? Ни до свидания, ни здрасьте... Всем невозможно угодить.

Вам пишет старый баламут. Откуда столько желчи, смут ? Всё ваше. Вы расстреляли пол-родни, а мы в тайге считали дни. Что краше ? Не знаем даже где лежат, а нервы до сих пор дрожат Струною. По ней бью памятью-смычком, и к горлу подступает ком. Ох, взвою. Вы нас казнили столько лет, но вот не затерялся след, Семейный. Хлеб не вкушаю дармовой, к тому же возраст нынче мой, Идейный. Во мне не только смута. Боль. Пишу стихи, такая роль, От Бога. Ещё не прерванный полёт. Куда нас дальше поведёт, Дорога ?

Всегда с собой карманный амулет. Три пальца скомбинировал. Готово ! СмачнАя фига заменяет слово, И пользуюсь я этим много лет. Защитный жест дразнил моих врагов, Завистников не подпускает близко. Он не даёт мне опуститься низко, До излияний матерщинных слов. Прямолинейность не всегда в чести, Поэтому гасил свою в кармане. Не разбавляю водкою в стакане, Чтоб ересь бестолковую нести. Когда в мой адрес здравьицы звучат, Я тут же амулет сожму до хруста. Ведь искренности там совсем не густо, Их пальцы тоже фигами торчат.

Просыпаюсь ровно в пять, Ведь привычка, как будильник. Чуть подчищу холодильник, И с "чихуйчиком" гулять. Он хотя и староват: Десять лет ему от роду, "Чихуёвую" породу, Знает ценят, как карат. По нужде сходить прошу, Подтолкну к кустам втихую. Но грубить нельзя "чихую", И поднять скорей спешу. "Чихуёвенький" ты мой, С очень милою мордашкой. Ждёт тебя тарелка с кашкой. Возвращаемся домой.

Коль зависим, значит обречён, В этом постулате нет сомнений. Поиском себя не удручён, Смысла нет от бестолковых прений. И не вздумай вякать супротив, При себе оставь все интересы. Значит оказался ты ленив, Слабые твои, браток, замесы. Кто зависим от погоды, те не в счёт, Здесь имеется в виду совсем иное. Намекаю вам на прерванный полёт, Где зависимость всегда тому виною. Думаем себе принадлежим, В этом наша главная ошибка. Каждый в жизни чем-то одержим, Только это "что-то" слишком зыбко. Кто зависим, значит обречён. Что там впереди у нас маячит ? Разве тут не будешь удручён, Если твоё " я" ничто не значит.

Культура Валерий Злыгостев Культура наша съехала на "нет", Ах, как её мы раньше смаковали. По "ящику", то космос, то балет, К свободе понемногу привыкали. Когда в стране бардак со всех сторон, Разнузданность явилась очень кстати. Вошла в наш повседневный лексикон, И к нищите и в царские палати. Культура, как общественный сартир, В ток-шоу маразматики и геи. На нас со страхом смотрит целый мир, Ведь мы для них забитые пигмеи. Где нажитое адовым трудом ? Уж хамство планку резво поднимает. У нас давно Гоморра и Содом, Культура на задворках прозябает.

Особенный путь и духовные скрепы, Как догмы лентяев, ведут в никуда. По ним все подвижки настолько нелепы, Маразмом крепчают, а это - беда. Наш новый, кремлёвский, родной зазывала, Уже четверть века всем пудрит мозгИ. В каких только дебрях страну не мотало, О будущем светлом сказать не моги. Попали мы с ним под большую раздачу, Но вся веселуха нас ждёт впереди. Профукали бабки, надежда на сдачу. Никто не одёрнет:" Хорош, не муди "! Не жизнь на Руси, а сплошные вертепы. Особенный путь предлагают искать. Вы руны нашли и духовные скрепы ? Ну как тут вставить в конце слово -..."мать". Нам нравится то, что зовут - "никакое", Попробуй познать словоблудия суть. Оставьте уже эту ересь в покое,- Духовные руны, особенный путь.

Если не я, то кто же, Расскажет лучше обо мне. В глазу соринку на бревне, Вам распознать поможет. Пред вами с ног до головы. На этот свет с трудом явился., Как лютеранин окрестился, И вот уже мне шестьдесят. До этого хватало тем,- Любовь-морковь, друзья, потери. В какие б не ломился двери, Мне открывались без проблем. Грех вставить слово-"сожалел", Пока ещё в семье все живы. И помыслы чисты не лживы, А доживать лишь мой удел. Если не я, то кто же, Расскажет лучше обо мне. В глазу соринку на бревне, Вам распознать поможет. В следующий раз...