Эту историю поведал когда-то мне дед. А ему, в свою очередь, его отец. Не скрою… - я не совсем уверен во всей правдивости данного случая, но, тем не менее, сохранилась некая память о моих предках, без которых просто напросто не было бы и меня.

Ну, так вот… Давненько это все произошло, так давно, что аж после революции. Повсеместно проходило беспримерное раскулачивание и наглая до самого извращенного момента коллективизация. Дикие времена. Разорение, вакханалия и беспредел достигли своего невыносимого апогея. Запах Ада был слышен повсюду. Настолько им был пропитан деревенский воздух, что казалось, безумству нет предела, и никогда не будет совершенного конца. Моих предков тоже данная процедура не миновала бы, но семья уж больно многодетная была. В принципе как не миновала? Тоже досталось по полной программе! Пожалели ненадолго, нехристи.

Мир прекрасен и очарователен в сущности своего постоянного развития и преобразования. Задержись хоть на мгновенье… все - ты уже в прошлом. Вот мы и несемся по жизни, в огромной, никому не нужной суматохе, полагая, что имеем, ради этого, наиболее главный смысл своего существования. Но как говорится, как бы ты не хотел, как бы не старался попасть в ногу с миром - природа, при любых обстоятельствах, непременно берет верх и при этом уже ставит новые условия развития. Потому что в бешеном жизненном вращении, ты уже давно, сто раз оступился или сделал хотя бы один неверный шаг. Таким образом, мучительно стараясь попасть в унисон текущего времени, мы проделываем внушительную кучу самых разнообразных ошибок, тем самым, меняем ход своей судьбы или просто опять, в очередной раз попадаем в прошлое.

Утренняя прохлада осеннего утра 1998 года.

Ещё как следует не рассвело, а рынок уже кипел своей обычной повседневной жизнью. Ставились палатки, расправлялись лотки, завозился и расставлялся по местам товар. Продавцы, в ожидании покупателей, покуривали и посмеивались, глядя на грузовик с непрошеными коммерсантами.

Прошедшая ночь в очередной раз выдалась бурная и бессонная. Участковый ещё не совсем протрезвел. Вернее совсем не протрезвел. Он, уже умудрился, как только его разбудили, накатить стакан халявной водяры. Что ему оставалось делать? Вот и завалился в кабину грузовика, чтобы смотреть балдежные сны про чудесный и славный город Воронеж. В окошко были видны одни только ноги, которые как попало были разбросаны по панели.

Время идет, летит, мчится на бешеной скорости самого большого и мощного паровоза… И чем дальше, тем скорость бешеней становится. Если очень даже захочешь приостановиться – не тут-то было. Все, поезд твой ушел. Пока мы непомерно стараемся быстрей догнать, урвать и схватить, тщедушно надеясь твёрдо обосноваться в этом извращенном в самых немыслимых позорных позах потребительском мире - время проводит мимо нас, мимо нашей никчёмной суеты - самые главные моменты настоящей жизни. Ради которых мы появились на этой грешной земле, ради которых таким образом существуем и, собственно, предназначены. Но она обязательно наступает - та знаковая, роковая точка, к которой мы приближаемся день за днём.

- Ты кто?

- Я... писатель прозаик.

- Про каких, нахрен, заек?

Арбузов набралось тонн семь. Виктор Иванович, довольный таким непредвиденным и не предсказанным уловом, резво вскочил в кабину. Друзья, с предвкушением на предстоящую банкетную ситуацию, неслись на всех парах! Слюни исходили с такой силой и скоростью, что двое героически обессилевших парней не успевали их сглатывать. И вот, наконец-то, вагончик. C лица моментально удалились все искренние до этого чувства…

На лавке за столом восседал, нет не восседал - завалился пьяный вдрызг чиновник. Его, до невозможности пьяная челюсть, с огромной невозмутимостью, отвисла прямо на стол, а из нее выполз, заплетающийся от предыдущих вожделений, подлого вида язык.

Эх, дороги - дороги… Каждого из нас вы когда-то и куда-то привели, в только вам известном, жизненном направлении. Ведь судьба не спрашивает нас: что мы хотим, куда хотим и как хотим?