Престранный день – и грустный и веселый Как будто на один великий миг Дается небом нам возможность вновь Вернуться в детства праздничные дни. Он полон радости наверно оттого, Что снова ощущаешь чистоту тех глаз, Что с любопытством детским все вокруг Без устали пытались постигать. И он печален, как осенний дождь, Поскольку все острее в этот день. И сквозь святую призму хрусталя Минут, часов и лет увидеть можно время. Он весел бесшабашной песней вешних птиц, Неутомимым гомоном ручьев, И златоструйным ветром обновленья, что каждую весну приходит словно сон. Но грусть несет он, так как память вновь Любимых и далеких лиц приносит образ. И строгий абрис безупречных черт Тех, кто нашел приют в сердечном ритме. День ЧУДА, ибо миг рожденья Велик в своем явлении земном. День торжества бессмертной силы ЖИЗНИ Над бренностью плывущих мимо дней… И в этот день, подаренный однажды, Приносим Вам наш искренний привет. Пусть шелест слов знакомых и привычных Сосудом станут, в ком хранится свет. Свет добр

Ах, матушка моя, согрей ты боль мою корявую! Устал я от безумной маеты. Хлестают горем, а не кровью алою, Моих друзей забытые черты… Утешь ты, благодатная, кручину мою лютую, Не дай испить мне горькое вино! Мне душу свою слабую, разутую, Воскреснуть от разлуки не дано. Глаза моих, далеких и неистовых, Друзей теперь на небе лишь видны, Чужих по крови братьев моих христовых, Им боль и смерть вовеки не страшны… Мы смерть и боль в кино ведь только видели, Без ненависти дрались, так, на спор! Скажи, кого мы, глупые, обидели?! Как будто вечность пронеслась с тех пор… Но только встали ротой жирны боровы, Нет человека в них, как ни зови…. За справедливость – это они здоровы! А руки-то по самый верх в крови! Мне смутно вспоминается, хорошая, Когда с гитарой мы наперевес С девчонками любимыми, пригожими, Шли на пикник с товарищами в лес… Вовек, родная, мы бы не расстались! В краю, где мир небесной высоты… Но все, что после нас теперь осталось – На холмиках холодные цветы….

Где ты, юность, отчий дом? Где ты, край березовый? Мне вернешься синим сном, Сожаленьем розовым… Мне расскажешь ты о том, Что потерей горькою Моя юность, отчий дом, Нынче с зорькой звонкою. Мне поведаешь, шутя, Что судьбой жестокою То, что так любила я, С юностью далекою. Мне напевною строкой Душу льдом укутаешь И холодною рукой Зиму с летом спутаешь. И станцуешь мне о том, Что я буду стойкою, Хотя юность, отчий дом, Нынче с зорькой звонкою.

Вот глупость, Боже! Мне приснилось вновь, Что разум, мой опутанный сомненьем, С каким-то даже странным вожделеньем Алкает как безумие любовь… Пришел тот день, неверный как волна, И танец душ и тел связал нас паутиной, И светомузыкой наполнил наши спины, Нам мстя за глупости сполна! И вихрь судьбы на нас нагрянет, И мы, не в силах справиться с душой, В пучину эту за собой Все беды прошлые затянем. Зачем грозится глупый рок! Мы, с упоеньем мазохистов, Впервые будем лет за триста Ловить смертельный жизни ток. Нас оплетет мелодия забвенья И смоет грязь безумия и лжи, И мысли мелкие и разум закружить, Оставив лишь оскалы наслажденья.

Прости мне жизнь, но я не твой певец. В моих словах плевелы горьких нот. В других мирах я бог и я творец, Мне чужды сны твоих безумных вод. Мне чужда боль, принесшая рассвет На берегу людского бытия, Претит на все мольбы твое глухое "нет", Нет места там, где буду, может, я. Прости мне смерть - твой облик мне невмочь Принять душой и думой гордеца, Твой кроткий взор иных затянет прочь, И тлен иные разобьет сердца. И мудрость вечная в прозрачной глубине Твоей не манит в Лету за собою, Другая нега требуется мне, Чтоб выбрать холод раннею весною. Прости мне день за то, что ярче свет В ладонях прячу ото всех своих, За то, что животворный дождь комет В моих мечтах, устав давно, затих. Прости за то, что хрупкий нежный зной Твоих часов не дарит мне идей. Прости за то, что ночь передо мной Скользнула дерзким призраком теней. Прости мне мрак, отчаянья отец, Твоих детей, что звездами зовут, Я не вплету в свой свадебный венец, И обещанья-сны меня не увлекут. Прости гордыню мне, пред вечност